Тут бы мне отпустить ее. Разжать руки, увеличить дистанцию и попытаться поговорить.

Вместо этого, моя хватка усиливается, дикарка уже дышит с трудом, ее тело превратилось в камень.

Новое для меня ощущение. Женщинам я нравился. Они не прекращались в булыжник с моим приближением. Холодный и неприветливый.

Да, вчера мое поведение было далеким от идеала. Плюс разборки с ребятами Салиева. Все как-то сложилось в дерьмовый пазл.

— Садись в машину, — предложил я, судя по взгляду дикарки, она восприняла слова как приказ.

— Меня будут искать, — прошептала затравленно. — Папа знает, куда я пошла. И на камерах вас видели.

— Ну и отлично. Я передам ему привет, — я повернулся к камерам на здании отделения и помахал ладонью, прекрасно зная, что сейчас они не работали.

Оборотни старались иметь связи во всех госструктурах, и не светиться самим. Вчера я наследил, прибавляя работы всей стае. Но у меня есть оправдание в виде маленькой рыжей дикарки.

Девочка всхлипнула, растерев ладонью покрасневший нос.

— Садись, покатаемся, — я распахнул ей дверь автомобиля.

И она послушно села.

— Что вам от меня нужно? — спросила она, когда я занял водительское место, обходя автомобиль и не сводя с рыжей взгляда. Даже моргать было страшно.

— А что ты можешь дать? — спросил я, не сдержав ухмылки.

Я хотел ее всю.

Руки подрагивали, мысли сбились в кучу. Зверь внутри скулил, рычал, выл.

Полный дурдом.

Я такого не ощущал с момента первого оборота. Когда тебя разрывают на куски в прямом и переносном смысле.

Ты не знаешь, как контролировать себя, зверя, мысли.

Хаос.

— Ничего, — ответила она, отсев от меня ближе к двери.

— Как же ты ошибаешься.

Она взглянула на меня зло и отвернулась к окну. И в голове тут же пролетела возможность развития событий ближайшего будущего. Как она дергает дверь и выпрыгивает на ходу. Да, это было невозможно, двери были заблокированы, но в голове так настойчиво зудела эта мысль, что, остановившись на светофоре, я потянулся за ремнем безопасности. А девчонка превратилась в маленький всклокоченный комок.

— Что же ты такая пугливая?

— Я же дикая, — огрызнулась она, пока я поправлял ремень, вдыхая ее запах и сдерживая себя, чтобы не куснуть. Желательно за круглую попку.

— Это не мешает быть тебе дикой, — ответил я, утыкаясь в кудрявую макушку. Кайф в чистом виде. Именно таким должен быть наркотик.

— Вам… вам сигналят, — произнесла она, ведя плечом и поглядывая на меня.

— Подождут, — огрызнулся я, чувствуя, как в груди закипает желание оторвать руки тому, кто сейчас давил на клаксон. И не просто вырвать, а после пропустить через мясорубку.

— Как вы выжили? — спросила и замерла, втянув голову в плечи и не позволяя схватить губами кожу на ее шее.

— Бронежилет, — ответил, возвращаясь в реальность и вцепляясь в руль.

— Не было на вас бронежилета.

— Ну да…

Глупое объяснение, я ведь снял футболку, когда дикарка охладила меня из душа.

— Холостые патроны, — предложил правдоподобный вариант.

— Но у вас была кровь…

— Ты почему такая внимательная? — возмутился я. — Кровь была бутафорская.

— Зачем?

— Знаешь, это я хотел поговорить с тобой и задать парочку вопросов.

Она закусила губу и отвела взгляд.

Еще ни одна женщина не смотрелась так гармонично рядом со мной. Словно мы каждый день ехали куда-то вместе.

— Считай, это была сцена боевика. Постановка для очень плохих людей. Они будут думать, что я сильно пострадал и радоваться. А я завершу то, что задумал.

— А что вы задумали? — спросила она и почти сразу выпалила: — Не говорите мне. Я не хочу знать. Свидетели долго не живут, — выдала шокирующую базу.