тебя помочь мне снова стать хорошей наездницей.

Сначала Леонард посмотрел на меня, как на полоумную, а потом громко рассмеялся.

– Гвинед** в любой момент может объявить Аелории войну, а ты хочешь, чтобы я учил тебя ездить верхом.

– Это могло бы…

– Выбери себя в учителя любого из придворных и реши этот вопрос сама.

– Любого из придворных? – Пока я знала только двоих: рыцаря без страха и упрёка и дядю любовницы моего мужа. Не задумываясь, я по понятным причинам назвала имя первого.

– Филипп? – Леонард уставился на меня глазами по полблюдца. – Ты же его терпеть не можешь.

– Я? – Едва не сорвалось с моих губ, но я вовремя подавила своё удивление. – Значит сейчас нужно помириться. Я хочу быть благодарной.

– Дело твоё, – он отвернулся к стене всем видом показывая, что разговор на этом закончен. На всякий случай я сделала реверанс и вышла.

***

Следующий день начался для меня спозаранку. Я надела самое теплое из платьев и самую удобную из туник, волосы убрала в косу и закрепила в узел на затылке. Сэр Филипп ждал меня на конюшне. Чтобы не давать повод для сплетен, я взяла с собой Анну, но та кататься отказалась. Её муж был богатым и добрым человеком, но разница в возрасте между ними составляла около двадцати лет, поэтому Анне куда больше нравилось строить глазки молодым, тренирующимся неподалёку рыцарям и сыновьям герцога Эмберса, служащего, как я узнала после занятия, главным советником короля.

Первый урок прошёл спокойно. Сэр Филипп легко усадил меня на лошадь и помог найти стремя. Начинали мы с мужского седла. Никто на конюшне не возражал, и я сказала, что так мне будет проще освоиться. Первое время руки дрожали, но гнедая кобыла по имени Ласка шла шагом, была без норова, и вскоре я справилась с волнением. Мы прозанимались ровно час, и в конце я даже перешла на лёгкую рысь. Сэр Филипп мало разговаривал, но держался всегда рядом, готовый в любой момент подстраховать и спустить меня на землю.

Следующие три недели до Рождества прошли по строгому распорядку. Я одевалась, делала вид, что молюсь, завтракала, чаще одна или в окружении своих дам, упражнялась в верховой езде, читала, вышивала, обедала и ужинала с королём в общем зале, слушала игру на лютне в исполнении Анны или на цимбалах*** уже в исполнении Бриджет. Впрочем, последняя меня посещала нечасто, а, когда посещала, вела себя вызывающе. На её губах всегда играла надменная полуулыбка, глаза смотрели нагло, словно она знала что-то такое, о чём мне оставалось только догадываться.

Я выбрала тактику выжидания и изо всех сил старалась её не замечать. В конце концов, я была королевой, законной женой и куда более привлекательной женщиной, чем она. Её статус соответствовал термину смешливая спутница короля. Про себя я величала её потаскухой. Никаких бабочек в животе Леонард по-прежнему во мне не вызывал. Он был мне глубоко безразличен, но за одним столом с Бриджет я чувствовала себя неуютно. Я знала, что все знают, и это глубоко меня ранило. Впрочем, я искренне надеялась, что рано или поздно король наиграется с ней и успокоится.

Как вернуться в своё время, я не представляла, хотя и перерыла все имеющиеся книги, что стояли на огромных стеллажах библиотеки. Нужного рецепта не подсказала ни одна, поэтому нехитрое решение созрело в моей голове самостоятельно. Необходимо найти какую-нибудь колдунью и попросить её забросить меня обратно в двадцать первый век, но с постоянно дышащим в спину духовником выполнить такую задачу было практически невозможно. Как бы меня саму колдуньей не объявили за розыск неугодных церкви. Впрочем, мне удалось посетить дворцового астролога, и тот весьма прозрачно намекнул, что в скором времени нас всех ждут большие перемены. Какого рода эти перемены он не уточнил, но пообещал, что в ближайший год народных восстаний и войн с соседними государствами не предвидится. Это меня успокоило, и я решила отложить вопрос о своей настоящей родине до более подходящего момента.