Александр еще раз оглядел свое воинство. Люди, разумеется, волновались, однако старались держаться и пока труса не праздновали. А потом и времени на слабости не будет.

– Ну, что? К бою, мужики!

Кто не служил, тому сравнивать трудно. Легче ли было в армии, тяжелее. Однако взялись за обучение офицеры и сержанты всерьез. Строевой подготовки преподали самый минимум, надо же хоть немного приучить людей к основам воинской субординации, а все прочее время было изначально уделено оружию и тактике. Последней – по необходимости на самом элементарном уровне. Какие-то навыки окапывания, ползанья, перебежки, взаимодействия друг с другом. Любое действие должно быть доведено до полного автоматизма, в бою думать некогда, только возможно ли так подготовить людей за считанные дни? Разумеется, нет. Те, кто служил, вспомнили прежние уроки, остальные… Ну, мягко говоря, находились на уровне начинающих участников позабытой игры «Зарница». И то в самом лучшем случае. Откуда автоматизм за несколько занятий? Отдается приказ, а солдатики думают над самыми элементарными действиями. Когда же начинают действовать, получается классическое: кто в лес, кто по дрова.

Инструкторами были мужики молодые, но серьезные. Любые попытки индивидуального бунта подавлялись в зародыше. Для коллективного же выступления требовались лидер и сговор. Лидера в среде призывников не проявилось. На сговор же не было времени. Во время кратких перекуров парни падали без сил, и тут уж было не до разговоров. Вдобавок, коллектива пока не было, лишь набор сведенных вместе судьбой человечков, в большинстве своем больше озабоченных не общей судьбой, а личной. Если кто и образовал более-менее слаженную группу в новонабранной роте, так это люди служившие, однако гоняли их поменьше, да и поддерживали они инструкторов, а никак не замученных парнишек.

Нет, кое-кто из ребят умел драться, даже немного владел какими-нибудь единоборствами, только ведь тут главное не умение, а дух, а духа как раз не хватало. И опять-таки кулаками проблем с начальством не решишь. Даже если начальство – какой-нибудь сержант. В конечном итоге прав окажется не кто сильнее, а у кого больше прав. По случаю войны весьма убедительно. Ладно, если обойдется карцером, а если трибуналом в полном соответствии со зловещим предупреждением некоего злого и сухопарого чина?

– Не дрейфь, салаги! – покрикивал порою Коля, бывший десантник, даже сейчас таскающий бело-синюю майку вместо форменной, защитной. – Послужите, на людей станете похожи!

– Права они не имеют нас так гонять! – прохрипел тот самый Сынок, которого, кстати, звали Максимом. – Блин! Сами устроили бучу, пусть сами ее и разгребают. Почему я должен тут гнить за кого-то? Тоже деятели! Поссорились со всем миром, а теперь… Я что, лузер?

– А за тебя не гнили? – вдруг с оттенком злости спросил Комаров. – В той же Чечне, когда и с миром не ссорились, зато всякие политические игрища устраивали на благо власть имущим. Вот теперь и пришел твой черед.

– Да он просто заранее в штаны наложил! – добавил Коля.

– Сами… – но поперхнулся. – Раз уж устроили переворот, блин, пусть его и защищают добровольцы. Те, кому это близко. Или, по приколу, не нашлось? Сколько раз всякие записи объявляли! Ты-то ведь записываться не стал.

– Семья у меня, – буркнул в ответ отставной десантник. – Супруга такой скандал закатила! Зато теперь никаких возражений. Все решено за нас.

– Я не нуждаюсь, чтобы кто-то решал за меня! У нас демократия. Как хочу, так и живу. Я никому ничего не должен! И права у меня есть. Ведь хотел смотаться отдохнуть куда подальше! Оттянуться со вкусом. Не успел.