Последние слова могли услышать только я и Робб, так как стояли рядом. До бабушки эти два предложения не долетели. И если меня это напрягло, то Алекс внезапно расслабился и ответил на рукопожатие.

– Не люблю людей, которые не могут даже достойно пожать руку, – широко улыбнувшись, съязвил Алекс, на что получил удивленный вздох от Стеллы. Странно, но Аддерли сжал руку парня так, что тот позеленел, а еще сделал все возможное, чтобы его ладонь была сверху, тем самым обозначая лидера «схватки». – Но ты, Роман, молодец. Чувствуется хватка и умение. Прямо ощущаю силу в твоей правой руке!

– Сядь. На. Место. Аддерли! – едва сдерживая внутреннюю фурию, отчеканила Стелла. И в это раз я разделяла ее желание отчехвостить Алекса на все сто!

– Рад тебя видеть, Роман. Повзрослел, возмужал... – понуро поздоровался брат, а затем равнодушно прошел за Алексом и сел на свое место.

Роман же мечтательно посмотрел на меня и задумчиво протянул с улыбкой на губах:

– Если есть ради кого стараться, результат превосходит любые ожидания.

Засмущавшись, я отвела взгляд и напоролась на мечущего гром и молнии Алекса. Не успела я спросить, что происходит, как он тут же натянул улыбку и выплюнул:

– А ты, я смотрю, цены себе сложить не можешь.

– Знающий себе цену человек не станет портить репутацию другого унижением, – внезапно повернувшись к виновнику всеобщего напряжения, ответил Роман.

– Знающий себе цену человек не имеет рамок, так как они для лузеров и мудаков, – вальяжно ответил Алекс, наливая себе выпить.

Кулаки Романа напряглись в знак принятого поражения и капитуляции. Он уже сделал шаг к столу и Аддерли, как бабушка громко закричала:

– Кажется, ты принес моей внучке подарок! Сейчас же дари его, иначе мы все умрем от нетерпения.

В момент Гаудсман замер и смело посмотрел на Алекса, словно бросил ему вызов. Бодро развернувшись на пятках, блондин подошел к забытой у двери картине и поставил ее посреди зала, чтобы видно было всем.

– Роза, ты же знаешь, что я люблю рисовать, так? – осторожно начал он, взяв меня за руку и подводя вплотную к громадной раме, выше меня ростом. – С того момента, как ты меня бросила, я принялся за работу. И вот только год назад она была завершена. Думаю, будет честно, если картина останется у тебя.

После последнего предложения он резко сдернул покрывало, открывая всему залу сей шедевр. Это была я, стоявшая в полный рост около нашей с ним пальмы у дома бабули... Только вот почему-то вместо обычной одежды на мне были лишь какие-то лоскутки ткани, а причинные места прикрывали то волосы, то листва.

– Роман! – в изумлении я даже не обратила внимания на технику письма и краски. Сознание словно встрепенулось от такого подарка! Было чувство, словно я стою голая посреди зала, а все изумлённо смотрят на меня. Что делать? Куда бежать? Ох...

– Знаю, дорогая Роза! – приняв мой горестный вздох за похвалу, Роман крепко прижал меня к себе и закружил в объятиях. – Малышка, это только начало! Завтра мы поедем вместе и...

Роман не успел договорить, потому что кто-то выдернул меня из его объятий. Кто-то вполне конкретный!

– Алекс, что ты творишь?! – завизжала я, когда мужчина нагло закинул меня на плечо, пользуясь ступором всех остальных. Где-то на заднем плане сидели позеленевшая бабуля и замерший с бокалом скотча брат. Аддерли же невозмутимо под звуки моих криков накрыл рисунок Гаудсмана, а затем вынес меня прочь из комнаты, закрыв дверь в столовую с таким грохотом, что лутки лопнули.

Он нес меня по пустым коридорам, заставляя работников дома разбегаться. Странно, но мне и самой перехотелось кричать и требовать. Ноздри мужчины раздувались, хватка становилась все сильнее, а походка все тяжелее. Между делом, я обрадовалась, что отец не успел прийти в столовую... Мало того, что он увидел бы странную картину Романа и бог весть что подумал, так еще реакция Аддерли на все происходящее смущала больше всего!