А прямо над его головой развевался на слабеньком ветерке прапор. С очень необычным изображением – герб российский, но орел трёхголовый. То есть в середине, там, под третьей короной – третья, самая крупная голова. Видимо, главная.

– Гой еси ты, добрый молодец, или тьма в душе твоей? – спросил он меня.

Блин, сказка мне, что ли, снится? А что там, в сказках, Иванушки-дурачки отвечают?

– Ты сначала накорми, напои, спать уложи, а потом и спрашивай, – ответил я. Это довольно дерзко. А ну как он меня сейчас в капусту порубает этими мечами? Но я же в сказке?

Он довольно заржал, широко открыв рот, полный белых зубов, откинувшись, схватившись за живот. Отсмеявшись, он пристально всмотрелся в меня.

– Да ты же беспутный! – вынес вердикт он.

– Да ты что?! – всплеснул я руками. – Вот напасть-то! Так и заблудиться недолго!

– Ток, думаю, неспроста ты тут оказался. Урок у тебя?

– Да нет – школу я давно закончил.

Он нахмурился:

– Ты и урока своего не знаешь, – вздохнул он, – счастливый безумец. А я вот свой урок усваиваю. И признаю его невыносимо тяжким.

– И в чём урок твой? – спросил я его. Рубить он меня, похоже, не собирается. И это уже хорошо.

– Обернись, – велел он мне.

Я обернулся. И увидел (почему только сейчас?) дымы от горизонта до горизонта.

– Вот и урок мой идёт. Изменник ведёт орду пёсьеголовых. А это горят города и посады людские. И некому их остановить. Не до них людям. Пока пёсьеголовые к тыну не подойдут – не почешутся. Так и гибнут в их потоке, как сухостой под паводком.

– Как обычно. А кто это пёсьеголовые?

– Увидишь. Они уже близко.

Он горестно склонил голову. Стал вещать мне ли или себе – непонятно:

– Прав брат – поросли души людей жиром, подобно сухим мозолям. Перестали Свет от Тьмы отличать. Правду от кривды. И сердца их поросли мхом. Любить не способны стали. И чресла их не дают потомства. И тела их заросшие жиром. Как пороси, на ноги сели. Отвернулся Бог от нас, неблагодарных. Не достучался я до их разумов, коростой закрытых. Злом обросли.

Хм-м, а ведь прав витязь, так и есть.

– А много их, пёсьеголовых? – спросил я.

– До неба. Они же без Яна плодятся подобно скоту. В скотстве и в грехе живут. Да и мы-то чем лучше?

Он без Яна. Обезьяна! Твою мать! Обезьяны! Пёсьеголовые! Голова обезьяны похожа на собачью! Это что за сказка такая? «Планета обезьян»?

– А ты один собрался с ними биться?

– Придётся.

Дурак? Герой? Ие-эх! Я тоже дурак.

– Я – с тобой! – заявил я ему. – Вон, я вижу – топор у тебя лишний. Уж с топором-то я управлюсь.

– Храбрый безумец, – усмехнулся витязь, покачав головой. – Но это мой урок, не твой. А ты – смотри. Уразумей.

Я пожал плечами – как знаешь. Моё дело предложить.

Витязь встал, перекрестился на солнце, повернулся лицом к стене дымов, стал ждать. Мне тоже ничего другого не осталось, кроме как ждать.

Ждали мы недолго. Земля начала слегка подрагивать, потом всё ощутимее и ощутимее. И вот уже стал слышен топот тысяч ног, поднимавших тучу пыли. Степь потемнела от людской волны, захлестнувшей просторы подобно приливу.

Витязь спокойно смотрел на это нашествие, и я – смотрел с любопытством и полным спокойствием. Просто я не верил в реальность происходящего. Я же был в «сказке». Мне было безумно интересно увидеть легендарных персонажей древнейшего эпоса – пёсьеголовых.

По старинным, почти забытым мифам была грандиознейшая война на истребление между людьми и пёсьеголовыми, которые по этим самым мифам – людьми не считались. Почему не считались? В сказках это упоминалось как само собой разумеющееся, но за давностью лет это «само собой» утерялось. Единственное, что я понял, что пёсьеголовые – не брезговали есть друг друга, а людей вообще считали деликатесом. Вот и выясним!