– Илюша, дорогой мой, ты прибухнул? – поинтересовалась я с издёвкой и, кивнув на гниду, поспешно упаковывающую надутые буфера в блузку, добавила: – Или её парфюма перенюхал? Согласна, башку сносит от этой вони. Но не настолько же!..

– Ира, угомонись, – пророкотал тот, кого несколько минут назад я считала «золотым мужем».

Не всё то золото, что блестит, оказывается. Пока муженёк, изображая мыслительный процесс, хмурился и явно собирался с духом, а я ещё раз глянула на недоразумение, которое он оказывается «любит».

Любит?! Вот ЭТО?! Не смешите мой целлюлит, иначе он растает, а я подштанники не надела!

Лохматое нечто лет двадцати пяти с огромными губищами, напоминающими расплющенные вареники, красный нос и… Ой, это же я ей вдарила. Титьки, а вернее, два бидона, их заменяющие, она с трудом впихнула в блузку и, застёгивая пуговки, хлопала огромными опахалами.

Волосёнки я ей знатно проредила, но, мельком глянув на сломанный ноготь, даже немного расстроилась. Запоздало сообразила, что, вцепившись ей в гриву, наткнулась на капсулы наращенных прядей. Тьфу, зараза! Ни стыда, ни совести, ни вкуса, ни грамма натуральности.

И он её любит?! А я?! Та, кто родила ему двоих детей. Та, кто была рядом, когда мы ютились в первой съёмной конуре, не желая стеснять маму или свекровь. Та, кто буквально за патлы вытаскивала иго из состояния вечного нытья и стагнации, чтобы добиться большего.

Теперь мы жили в небольшом, но шикарном особняке, каждый из нас имел по машине и по счёту в банке с неприличной кучей нолей. Правда, буквально вчера я вложила все свои деньги в заказ крупной партии косметики зарубежных брендов, но мы никогда не делили наш бюджет и неудобных вопросов друг другу не задавали.

Это я та, кто Илье плешь проела, но вытолкнула его к успеху и достатку. Плешь у моего Илюши действительно уже была, как и рыхлое пузико, но Агния получила моего благоверного упакованным по всем фронтам, и в её искренность я не верила. Хоть убейте!

– Любишь, значит? – хмыкнула я. Шагнув к мужу, прищурилась и процедила сквозь стиснутые зубы: – Ну так забирай своё облезлое сокровище и вали из моей компании и из моего дома. С детьми видеться не запрещаю, даже наоборот, а вот ко мне больше не подходи. Я подаю на развод и…

– Ир, ты плохо расслышала? – хмыкнув, уточнил Илья и, протяжно вздохнув, медленно произнёс: – Ты здесь никто. Компания больше не твоя, дорогая.

– Как же? Но я… – информация просто не укладывалась в голове, а я не хотела верить в происходящее.

– Надо внимательней читать документы, – нараспев протянула Агния и, вздёрнув подбородок, похвасталась: – Теперь у меня прав на эту компанию больше, чем у тебя. Поняла?

– Ты не мог! – задохнувшись от захлестнувших эмоций, взревела я и, стиснув руки в кулаки, прорычала: – Илья, ты не мог так со мной поступить! За что?! Я столько сделала, чтобы мы…

– И кстати, дом и обе машины тоже записаны не на тебя, – поморщившись от моих воплей, сообщил муженёк и, будто желая добить, подлил масла в огонь: – Как думаешь, с кем оставят детей, если ты раздуешь скандал?

– Гад! Сволочь! – заверещала я, но в дверь что-то ударило, потом ещё раз, и, снося хлипкую преграду, в приёмную влетели два охранника.

– Уберите эту истеричку, – попросил Илья, а я замерла, пытаясь понять, а не сон ли это.

– Ну и долго вас ждать? – предъявила охранникам любовница мужа и, ткнув в меня пальцем, пожаловалась: – Здесь беспредел творится, эта мымра чуть меня не убила, а ещё…

– Ну мартышка, держись! – рявкнула я и, смахнув с лица прядь волос, рванула уничтожать гниду.