– Мавзолей? – шокировано пролепетала мама, а я шикнула на неё и пошла спасать кота.

Васька наотрез отказывался втягивать когти, и мне пришлось повозиться, чтобы отколупать его от спасительного ковра и спустить на пол. Мяукнув, кот умчался в неизвестном направлении, а я приложила палец к губам и поманила маму на кухню.

– И долго они так могут? – утирая со лба невидимый пот, промямлила мама, а я налила чай и, достав маленькую бутылочку коньяка, щедро добавила в чашки.

Села за стол и, дождавшись, когда мама сделает пару глотков, приступила к главной новости.

– Час у нас есть, а потом… Мам, можно я оставлю мальчишек у тебя?

– Надолго? – поперхнувшись, охнула мама и, заметив моё смущение, вкрадчиво предупредила: – Ириш, я внуков люблю, но не уверена, что…

– Неделя, – понимая, что тянуть дольше некуда, мявкнула я и, предотвращая её «восторги», протараторила: – Мам, очень надо. У меня семья рушится. Выручай.

– Всё так серьёзно? – она нахмурилась и, поджав губы, заворчала: – А я предупреждала. Твой Илюша – паразит такой…

– Мам, не начинай, – поморщилась я и, кивнув в сторону коридора, прозрачно намекнула: – У детей должен быть отец, или… Если что, мы переедем к тебе.

– Ну неделя, так неделя.

Ирина

Мгновенно сообразив, что к чему, мама всполошилась, подскочила со стула и самозабвенно ринулась спасать мой брак. Отобрав чашку с нетронутым чаем, потянула меня из кухни, деловито бурча под нос:

– Нет, ну так бы сразу и сказала. Развод – это не дело, а детям нужен отец. Тем более, таким детям… Сейчас мы тебя нарядим, нормально накрасим, красиво причешем и пойдёшь охмурять своего Илюшу, иногда не такого уж и гадюшу. Даже спрашивать не хочу, что он натворил, но пусть возвращается в лоно кхм-м… семьи.

– Ну ма-а-ам, – с укором протянула я и, проходя мимо гостиной, замедлила шаг.

Владимир Ильич чудесным образом воскрес, и они с Сашкой катались по полу, рыча и хохоча одновременно. Мама покачала головой и, протяжно вздохнув, пожаловалась:

– Вот и как я с ними справляться буду? Ты была таким спокойным ребёнком, что я и горя не знала.

– А ты тренируй командный голос и не позволяй им манипулировать тобой, – подсказала я и, хмыкнув, добавила: – Манипулируй сама. Обещай им что-то эфемерное или предупреждай о последствиях.

– Но это же не педагогично, – охнула мама и, поправив привычным жестом очки, поджала губы.

– Зато действенно, – отмахнулась я и, напомнив себе, что мама так-то учитель со стажем, терпеливо подсказала: – Замени оценку их поведения чем-то весомым. И, кстати, не включай им агрессивные фильмы или зарубежные мультики. Особенно кото-пёс…

– Ой, – мысленно представив последствия, мама побледнела и, округлив глаза, пролепетала: – А они могут?.. Тьфу, ты. Лучше такое даже не представлять. Какие они у тебя, однако, кхм-м… разносторонние.

В меру своей тактичности мама вложила в последнее слово весь перечень определений, условно допустимых по отношению к непоседливым и, чего уж там, порой неуправляемым детям.

Первый год Саша был примерным карапузом, и муж убедил меня не откладывать появление второго ребёнка. Взвесив все за и против, я решила отстреляться одним долгим, но не разрывным декретом, а в итоге осела дома на целые семь лет.

Для полного комплекта мечтала о дочке, но, когда родился Владимир Ильич, муж успокоил меня, что со временем сыновья станут лучшими друзьями, а о третьем малыше мы можем подумать чуть позже.

Друзьями?! Три раза истеричное Ха! Эти чертенята одинаково успешно воевали до синяков и кровавых укусов и мгновенно объединялись, если дело попахивало родительским гневом. Муженёк благополучно скрывался от этого пиздеца на работе, а я… Постепенно привыкла и даже втянулась, радуясь индивидуальности и взрывному темпераменту сыновей.