– Немного? – завороженно выдохнула я.

– Нет, – отрицательно качнул он головой. – Вернее, у всех по-разному. Если бы я был врачом, а моя особенность болезнью, я бы сказал, что прогноз неблагоприятный.

– О как! – восхитилась я аналогии, несмотря на то, что от нее бросало в дрожь.

– Но я не хочу поддаваться диагнозу, – закончил он.

– А как хочешь? – осторожно поинтересовалась я.

– Как нормальный человек. Жить в городе, – принялся перечислять он. – Мне нравится тут жить. И человеческая жизнь тоже нравится.

– Но периоды обострения же есть?

– Я сейчас в этом периоде, – мрачно признался он. – Смены настроения – симптомы. И провоцирующий фактор – ты.

– Ты очень виртуозно проводишь медицинские аналогии, – похвалила я. – Ну а какая терапия?

Руслан шумно сглотнул и медленно расплылся в хищной усмешке:

– Саш… ты же у нас доктор. Как думаешь?

– Ну, я еще не проходила повышение квалификации… – невозмутимо заявила, нервничая все больше.

– Да, ты все же профи. – Черты его лица расслабились. – Сначала информация, потом диагноз…

– Скажи, – нахмурилась я, решившись задать главный вопрос. – Чего мне с тобой бояться? Ты… можешь озвереть? Выйти из себя? Полнолуние там… на тебя влияет?

Я говорила все быстрее под его привычным испытывающим взглядом, и когда он усмехнулся, качнув головой, замолчала.

– Саша, я – два существа в одном. И эти два существа должны жить в гармонии. Если я наплюю на зверя – он расшатает мою выдержку и заставит сорваться. – Руслан говорил медленно, тихо, и так у него выходило проникновенно, что я будто сидела не в теплой кухне с чаем и шарлоткой, а в темном лесу у костра слушала страшную историю. – У зверя есть свои требования. Они не всегда меня устраивают, и тогда я наступаю ему на горло и показываю, кто главный. Но зверь этого не любит. Поэтому важно, чтобы таких разногласий было как можно меньше…

– А сейчас ты испытываешь эти разногласия?

– Пока что договариваюсь, – уклончиво ответил он.

– Зверь хочет другого?

– Звери нетерпеливы. И не озабочены перспективами.

Я вздохнула, впервые за долгое время наполняя грудь воздухом, и откинулась на спинку стула:

– О тебе такого не скажешь. Ты целеустремленный…

– У меня не было тебя, – перебил он немного раздраженно.

Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Он ждал диагноза. А я струсила:

– Ладно, – выдохнула хрипло. – Пожалуй, на сегодня с меня хватит. Давай есть шарлотку?

Руслан опустил взгляд, заметно разочарованный. Но почему-то была уверена — он разберется и поймет, что я не готова вот так сразу заходить в эти открытые двери.

Мы поели в тишине, но расслабиться не выходило. Потом он провел меня в комнату, предназначенную то ли для гостей, то ли для стихийных любовниц. В молчании разложил мне диван и постелил постель. В финале щелкнул выключателем, приглушая освещение, и подсветка окутала пространство потрясающим теплым светом, уступая лидирующую партию виду из окна. Красиво. Будто вообще другой мир.

— Отдыхай, — то ли попросил, то ли приказал он и вышел.

День вышел такой насыщенный, что последовать его просьбе не выходило. Меня словно током било от каждого воспоминания, что всплывало в уставшем сознании. В груди будто уголек положили, и он подогревал внутренности, мешая уснуть. Я слышала, что Руслан ходил в душ, потом шум воды стих… и квартира погрузилась в тишину. Я прислушивалась к звукам, но тщетно. И это почему-то нервировало не меньше, чем воспоминания о его словах, сложенных в страшную сказку. Я сплю с ним в одной квартире. В одном пространстве… в котором ему ничего не стоит…