Чем больше вглядываюсь, тем меньше вяжется эта звёздочка с грязным борделем. Смотрится до такой степени инородно, что руки чешутся замотать её в свой пиджак и увезти отсюда подальше.

Такие ассоциации вызывает у меня эта ночная танцовщица, что не выдерживая, я поднимаюсь и ухожу, больше не поворачиваясь в сторону сцены.

– Ну, как тебе новенькая? Как по мне – деваха улётная, – Бодрый на расслабоне залезает за руль, а я всё ещё стою возле открытой двери, подставляя лицо под холодный ветер. – Михея видал? – снова спрашивает он, по ходу забыл уже про прошлый свой вопрос. – У этого пигмея аж слюна чуть на пол не закапала, когда он на Лику пялился, – делится своими ценными наблюдениями.

– Не, не заметил, – признаюсь я откровенно.

– Да и нахрен этот отморозок не усрался. Я на выходе за него краем глаза зацепился, даже блевануть захотелось, – Бодрый передёргивает плечами и кривит губы, но я никак не реагирую. – По домам, что ли? – уточняет он в замешательстве.

– Нет пока, давай подъезжай к заднему входу и развернись сразу, – даю я указания, сам ещё не зная для чего мне это понадобилось.

– Зацепила всё-таки, – с довольной рожей ухмыляется Бодрый и начинает выруливать на задний двор клуба.

– Пообщаться с ней хочу, – бросаю коротко.

– О! Игорямба, ты классно, вообще, придумал! – угарает он надо мной. – Выйдет девчонка, увидит громадную тачку в кустиках и побежит со всех ног, – этот лысый придурок сидит ржёт, глядя на меня. – Только не к нам, а от нас, – приходится признать, что он прав. Не вслух, конечно.

– Бодрый, просто заткнись и сделай вид, что тебе без разницы, – я чувствую, как меня бомбит от психа. Мои действия сильно расходятся с логикой, но внутри всё же сидит твёрдая уверенность, что именно так надо.

– Окей, как скажешь, шеф, – изображает он, что подчиняется и наступает долгожданная тишина.

Мы сидим в импровизированной засаде больше получаса. За это время моя убеждённость, что я делаю всё правильно, ощутимо накренилась.

– Вон она, – я кое-как успеваю скрыть радость в голосе. Нащупываю на двери ручку, чтобы выйти, не спуская глаз с движущейся фигуры.

– Куда делась та красопетка? Теперь она на гопника похожа, – как всегда вставляет Бодрый своё нахрен не нужное мнение.

– Лика! Подожди, мне поговорить с тобой надо! – выкрикиваю я, но стараюсь не пугать тоном. Ветер усилился и, кажется, что сдувает мои слова в другую сторону.

Девчонка, не оборачиваясь, шагает быстрей, у меня даже мысль мелькает догнать её.

Пока я раздумываю, что дальше делать, перед Ликой или, как её там, тормозит тачка. Сзади подбегает мужик и суёт, что-то в лицо девчонке. Вижу, как она обмякает в его захвате, и я срываюсь с места.

Несколько метров несусь, выкладываюсь полностью, но этот мудак уже успел напялить на голову жертве какой-то тряпичный мешок и пытается запихать её в машину на заднее сиденье.

Подлетаю и со всей дури бью здоровяка кулаком по башке, чтобы вырубить наверняка.

Следом догоняет Бодрый и, вытаскивая водилу через открытое окно, начинает его пинать, не разбираясь, куда попадает.

Девчонка лежит на сиденье в неестественной позе с этим долбаным мешком на голове. Я осторожно освобождаю её лицо и беру отвоёванный трофей на руки.

Наклоняюсь к её губам и принюхиваюсь, пытаюсь определить, чем усыпили красавицу.

– Клим! Ты дебил совсем, что ли? – орёт Бодрый. – Щас возьмёшь, вырубишься вместе с девкой тут! – предостерегает он в своей манере.

– Тряпку эту найди, – говорю своему заботливому помощнику, сдерживаясь.

– Нахрена она тебе? – Бодрый напрягается, пытаясь уловить ход моих мыслей.