Нисколько не лукавлю.

Удивил, так удивил.

– Спортивный костюм тебе привез и кроссовки. Тридцать восьмой размер, как на туфлях, – мужчина сообщает все это настолько обыденным тоном, еще и в угол у входа кивает, где со вчерашнего вечера приютились мои «любимки», что я…

Дотягиваюсь до стакана, стоящего на тумбочке, и делаю несколько больших глотков воды. Иначе точно икать начну. Глупо и громко. И таращится на Арского, как на привидение.

Хотя, чего это я? Уже таращусь.

– Э-э-э… Вы-ы… мне…

– Тебе-тебе. Или ты в чем планировала домой ехать? – не дает договорить, демонстративно разглядывая пижаму.

– Но Вы же…

Жуть, туплю.

Но…

– Долго еще Выкать будешь, Вера Владимировна? – интересуется с ухмылкой и пакет, который я до этого не замечала, на кровати в ногах пристраивает. – Кажется, после вчерашнего нашего совместного вечера давно пора на «ты» переходить. Как-никак я тебя на руках носил.

Это он шутит так?

Не успеваю поймать брови. Они взлетают вверх.

– Ну, так Вы, Виктор Алексеевич, сами меня по имени-отчеству называете. Даже сейчас. Как я могу…

– Запросто, так же, как и я, – подмигивает. – Просто сочетание твоего ИО так грозно звучит, что не могу себя остановить. Нравится. А ты, давай, привыкай побыстрее. И выдыхай. Я не настолько старый, грозный и высокомерный, как ты думаешь.

Ага, уже поверила.

Но вслух говорю иное.

– Неудобно.

– Прекрати. Иначе пиджак стирать заставлю.

Шумно выпускаю воздух сквозь зубы. Краска мгновенно бросается в лицо. Стыдно до жути. А он еще напоминает с довольным видом. Вот же чурбан непробиваемый.

– Я отдам его в химчистку, – заявляю, вскинув подбородок, – не волнуйтесь. Или лучше Вам новый купить? Вы же…

– А ну цыц! Разошлась, – рыкает и при этом продолжает улыбаться. – Вер, признаю, шутка дурацкая вышла. За нее прости. Но ты так ярко среагировала. Глаза загорелись, губы поджались, кулачки напряглись, подбородок вверх задрался. Настоящая фурия.

Издевается?

Прищуриваюсь.

– И в чем же цель подначки? – уточняю, все еще нахохлившись.

– Лучше злись на меня, чем лей слезы по своему скунсу. Поверь, он этого не стоит. Даже если ты сейчас думаешь иначе. Пройдет время и…

– И я спляшу на его костях, – договариваю явно не то, что было в голове у Арского.

То-то теперь его брови взлетают к волосам.

А он думал иначе?

Зря.

Плохо меня знает. Я – злопамятная. Злая и с прекрасной памятью. Так-то!

Кстати…

10. Глава 10

Кстати…

– Виктор Алексеевич, позвольте… – встречаюсь с ним глазами и исправляюсь, раз уж сам предложил, – позволь полюбопытствовать. Зачем ты вчера со мной так подробно своими личными отношениями с Оленькой делился? Хотел, чтоб пожалела? Так вроде особой печали на лице не заметила.

– Нет, просто правильную картину рисовал. То, как извернул все Игнатов, полный бред, но ты купилась. А меня вздернуло. Признаю, выглядеть сволочью мне не привыкать, но после нашего с тобой разговора в лифте расхотелось. Почему? Пока не спрашивай. Сам не до конца понял. Что же касается жалости… нет, Вер, она мне ни к чему. Кажется, сейчас я даже рад, что Ольга выбрала Ивана.

– Позволила себя увести… – не могу не припомнить его вчерашние слова, – как овцу на привязи.

– Язвишь? Тебя так зацепила эта фраза?

– Да и еще раз да, – пожимаю плечами. – Сложно воспринимать человека адекватно и зрело, если его сравнивают с безмолвным животным. А раз ты так это представил, значит, был повод. И дала его твоя бывшая дама сердца. Не думаю, что твое эго с ее уходом так сильно пострадало, что решил отыграться, пытаясь ее передо мной унизить. Не припомню среди твоих личностных качеств мелочности.