— А могу я тоже нарушить одно условие?

Борн едва заметно поджимает губы, нервничает:

— Что ты хочешь?

Вслед за дрожью в руках у меня затряслись колени, но я все равно встаю, придерживаясь за столешницу.

— Я хочу поцеловать вас, а этого нет в списке обязанностей.

У Рафаэля дрогнули веки, а глаза стали совсем черными — так сильно расширились зрачки, скрыв почти всю радужку. На эти изменения в организме Борн никак не может повлиять. Его потемневший взгляд скатывается по моему лицу, задерживается на губах и спускается вниз по телу. Вслед за ним у меня под кожей будто разливается лава, пульс зашкаливает и барабанит в висках.

Тяжело выдохнув, Рафаэль откидывается на спинку кресла, откатывается от стола и, широко расставив ноги, хлопает себя по колену, намекая, что я могу сесть на него.

Если честно, я не рассчитывала на согласие, думала, что Борн меня прогонит.

Скромно присаживаюсь на самый край его бедра, держа вес тела на своих ногах. Зажмуриваюсь и, затаив дыхание, целую Рафаэля в щеку, еле задевая губами.

Борн не отпускает бороду, и оттого поцелуй кажется мне в тысячу раз приятней.

Чуть-чуть высовываю кончик языка и незаметно облизываю нижнюю губу. Во рту появляется горьковатый привкус одеколона, случайно попавшего на лицо Борна, когда тот распылял аромат, но горечь быстро исчезает, раскрываясь на языке уже знакомой свежестью и хвойными нотами.

— Спасибо, — зачем-то шепчу, так и не открыв глаза, потому что боюсь увидеть во взгляде Борна недоумение или что-то унизительное.

Пытаюсь встать и незамедлительно выбежать из кабинета, однако Рафаэль неожиданно берет меня талию и рывком возвращает на место. Я пугаюсь, цепенея в его крепких объятьях.

Борн проводит ладонью вдоль моей спины, прощупывая позвонки. Другую руку запускает мне волосы, стягивая их в кулак. Он делает это совсем не больно, но так умело, чтобы я прочувствовала это натяжение и забыла, как дышать.

А в следующее мгновенье Рафаэль сам целует меня, раскрывая языком губы, и проталкивается внутрь языком. Врезается глубоко, скользит губами по губам. Несмело тянусь навстречу языком, и тогда Рафаэль шумно выдыхает мне в рот, пропитывая изнутри мятным вкусом.

С каждой секундой он сжимает мою талию все сильнее. Спускается влажными поцелуями к шее, так что я невольно вытягиваюсь. Рафаэль делает все, чтобы у меня возникло нестерпимое желание избавиться от одежды.

— Встань, — распаленным хрипом говорит.

Шатаясь, выполняю его просьбу, но меня почти не держат ноги.

Расстегнув верхние пуговицы на рубашке, Борн поднимается следом. А потом с такой легкостью подхватывает меня на руки, словно во мне совершенно нет веса. Не замечая никого на своем пути, несет в спальню. Я впервые оказываюсь в его комнате.

То, что делает со мной Борн после, невозможно вспоминать без горячего румянца на щеках. Я и тени подобного не ощущала ни с одним мужчиной раньше, хотя и похвастаться разнообразием партнеров тоже не могу.

Этой ночью я остаюсь рядом с Борном, прижавшись щекой к его теплой и твердой груди.

А наутро просыпаюсь в постели одна в комнате, заставленной огромными охапками белых роз. Цветов так много, что мне кажется: я нахожусь в каком-то райском саду. И они все для меня!

Насладившись ароматом нежных бутонов, я спускаюсь завтракать и неожиданно для себя вижу Рафаэля.

— Доброе утро. Разве ты не должен быть на работе?

Я обращаюсь к Борну на «ты», ведь прошлой ночью Рафаэль стер между нами все границы официальности и сам попросил так говорить.

— Смертельно захотелось провести время с тобой. Чем займемся?