– Ну тогда хотя бы не пересказывай на каждом углу все, что услышала от доктора Чендлера. И я, кстати говоря, вовсе не удивлюсь, если Хелен протянет еще с годик.

– Три-четыре недели от силы, – безапелляционно заявила миссис Хансен. – И позволь тебе заметить, Юле, что в этих вопросах доктор Чендлер разбирается получше твоего!

– Наверное, нам пора уже перейти на террасу пить кофе, – сухо предложил Ольсон, и на этом дискуссия была окончена.

Позже, когда миссис Хансен ушла мыть посуду, Ольсон заговорил со мной:

– Простите меня за прямоту, мистер Девери, но лично я нахожу несколько странным, что молодой человек, явно неплохо образованный, тратит свое драгоценное время на то, чтобы учить людей водить машину.

– А я вовсе не считаю это тратой времени, – улыбнулся я в ответ. – Кто-то же должен этим заниматься… Почему бы не я?

– Так может рассуждать только человек, у которого напрочь отсутствует честолюбие.

– А кто вам сказал, что оно у меня есть? – засмеялся я. – Даже в юности, еще до того, как меня забрали в армию, меня вполне устраивала роль середнячка, а после Вьетнама так вообще…

Тут я замолчал. После долгой паузы Ольсон продолжил свою мысль:

– Для образованного человека у нас в городе всегда найдется перспективная вакансия. Мне в контору, например, скоро понадобится бухгалтер: нынешний уходит на пенсию. Вы что-нибудь понимаете в бухгалтерии, мистер Девери?

Было видно, что он желает мне добра и пытается помочь (точно так же, как накануне пытался Берт Райдер), но меня все это не интересовало. Я не мог думать ни о чем другом, кроме заветного миллиона.

– Ничегошеньки, – соврал я. – Два плюс два с трудом складываю. Вы очень любезны, мистер Ольсон, но, по правде говоря, нынешний расклад меня вполне устраивает.

Он разочарованно пожал плечами:

– Дело ваше, конечно. Смотрите, как бы потом не оказалось слишком поздно. Как старший товарищ я бы все-таки советовал вам подумать о своей судьбе и найти какое-то стабильное место.

Тут появилась миссис Хансен, и Ольсон, взглянув на часы, сказал, что ему пора: по воскресеньям он вел библейские занятия в местной церкви.

А я, вернувшись к себе в комнату, улегся на диван и принялся обдумывать собранную информацию. Одно теперь было ясно наверняка: Маршалл и правда в ближайшем будущем унаследует миллион своей тетушки. То, что последняя отправится на тот свет в течение нескольких недель, также можно было считать установленным.

Похоже, я появился в этом городке в самый подходящий момент!

Интересно было бы узнать, куда вложены эти деньги и какой приносят доход. Ольсон, очевидно, в курсе, но не мог же я просто взять и задать ему этот вопрос. В курсе ли сам Маршалл? Не факт. Разумеется, можно было бы попытаться ненавязчиво это выяснить при следующей встрече, вот только как с ним пересечься? Явиться на вокзал прямо к поезду? Но я не хотел рисковать, слишком явно обнаруживая свою заинтересованность. Затем мои мысли плавно переключились на миссис Маршалл.

Пока я не попал за решетку, романтические увлечения занимали основную часть моего свободного времени. Главной моей ошибкой стал брак с женщиной на восемь лет старше меня. Через год-другой я совершенно к ней охладел и начал посматривать на сторону. Оказалось, вокруг нет недостатка в сговорчивых девушках, гораздо более молодых и привлекательных, чем моя супруга. Где-то с год я изменял ей напропалую, пока наконец не попался. Развод я себе тогда позволить не мог, так что пришлось выкручиваться. После долгих объяснений и унизительных извинений я умудрился убедить ее, что подобное больше не повторится. Клялся, божился, посыпа́л голову пеплом – и в конце концов она поверила.