– Да, она давно этим занимается, и вообще она – молодец!

Маша допила сок.

– Я готова.

– Вот и отлично, по коням.

Парк Тимна очаровал Машу своими красками и формами – ничего подобного она просто не ожидала.

– Странно, что я не была здесь ни разу и Ляльку сюда не свозила, – с сожалением протянула она.

– Лялька – это дочка, – ответила она на вопросительный взгляд своего спутника. – Вообще-то она Юля, но в детстве себя называла Ляля. Ну, а здесь она стала Яэль. А Ляля – осталось для дома.

– Да, здесь многие меняют имена, – кивнул Арик. – И не только дети. А ты осталась Машей?

Она кивнула.

– Людмила – единственная, кто называет меня Марусей. Хотя для израильтян мое имя звучит смешно, почти как " который час".

– А, ну да. Почти как у Карцева с Ильченко: как вас зовут? Авас. Помнишь?

– Конечно помню.

– А можно, я тоже буду называть тебя Марусей?

Она растерянно пожала плечами.

– Я все понял. На Марусю есть эксклюзивная лицензия, и она в руках Людмилы. Я согласен на Машу.

Последние слова он произнес очень медленно и тихо, и Маша почувствовала, как ее накрывает теплой волной. Это было совершенно новое ощущение , не посещавшее ее прежде.

Она тряхнула головой, пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Что-то мы утонули в этой бесконечной теме – имена. Это, конечно, интересно, но не здесь и не сейчас. А здесь надо фотографировать и фотографироваться. Ну-ка, Маша, встань под этот гриб. Это будет шикарное фото. Я щелкну на свой смартфон, а потом тебе скину. Улыбочка.

Возле Соломоновых столбов они столкнулись со стайкой девчонок.

– Простите, вы нас не сфотографируйте? – обратилась к Аркадию смуглая красотка в коротких цветастых шортах и белой майке, протягивая ему свой смартфон.

– Почему нет? – он сделал несколько фотографий с разных ракурсов.

– Ой, спасибо большое, – защебетали девчонки. – А теперь мы вас.

– С удовольствием, – Арик передал свой смартфон.

– Встаньте ближе друг к другу и улыбаемся, улыбаемся!

Маша почувствовала на своем плече руку Аркадия и замерла от неожиданности. Они знакомы только второй день. Только второй день…

– Спасибо, милая, – Арик заглянул в смартфон. – Маша, а ты очень фотогеничная и я, если честно, получился совсем неплохо.

– Ты сможешь мне скинуть эти фото сейчас? – попросила Маша. – А то потом забудешь или сотрешь, так часто бывает.

– Во-первых, конечно, могу, давай номер. А во-вторых, почему я должен стирать такие удачные фотографии?

– Ну, мало ли, – замялась Маша и неожиданно для себя решительно добавила:

– Ты же сказал, что женат. И мои фото у тебя в смартфоне…

Арик шутливо схватился за голову:

– Ой, а я и забыл! Боже! Все пропало!

Затем, внезапно став серьезным, спросил:

– Проголодалась? – и, не дождавшись ответа, вновь улыбнулся:

– Наверняка проголодалась, ведь мы завтракали в семь. А потому, хочу пригласить тебя на бранч. Там все объясню.

Они заказали салаты с кусочками жареного сыра, кофе и яблочный пирог.

– Даже не знаю, с чего начать. Понимаешь, Маша, жизнь – это не шаблон, у всех складывается по-разному. У нас сложилось так, как сложилось. Мы с женой уже давно проживаем в разных странах. Когда на чаши весов были положены семья и бизнес, она выбрала последнее. Это началось постепенно: сначала вот такие конференции и съезды, командировки, в которых я не мог ее сопровождать. Эти поездки становились все длиннее, Алина быстро стала очень успешным дистрибьютором. Она любила говорить: ребенка воспитывают не словами, а примером. Пусть Неточка видит, что у нее целеустремленная, деловая и преуспевающая мама. Я не знаю, достигла ли она ожидаемого эффекта – скорее нет, чем да. Дочка не была брошенной – она росла со мной и моей мамой. Но ты, конечно, понимаешь, что это не то, что нужно ребенку, а особенно во время переходного возраста. Было сложно, очень сложно. Это ужасно – чувствовать свою беспомощность, особенно, когда это касается твоего ребенка.