Обернулся. Рядом стояла та старушка – соседка Курятниковой.

- Леночке принёс? - она с восхищением смотрела на цветы.

Мелькнула даже мысль вручить их старушке. Но в ответ я только кивнул.

- Ну так чего стоишь? Пошли в подъезд впущу.

И она поднялась на низкое крыльцо и открыла мне дверь.

- Ну, чего стоишь, цветы вянут, - поторопила меня бабка.

- А Вы? - спросил, когда понял, что она заходить не собирается.

- А я на вечерние посиделки вышла, - улыбнулась старушка. - Вон мои товарки уже собираются, - она кивнула в сторону беседки на площадке, где уже сидело три человека.

- Спасибо, - поблагодарил я старушку.

- Иди, иди Мишенька, - и я пошёл.

Ну что, значит, судьба?

Я поднялся на третий этаж и остановился у двери Курятниковой. Снова засомневался. Бля, как школьник.

Ладно, вручу цветы и уйду.

А нахрена тогда приходил?

И снова эти флеш беки. И глаза, смотрящие с вызовом, и вздернутый подбородок, и губы... Про них лучше не думать.

Была не была. Звоню в дверь.

Лена

Не переодеваясь, только сбросив плащ и туфли, я прошла на кухню и достала из шкафа бутылку вина. Наполнила бокал рубиновой жидкостью и сделала большой глоток.

- С Днём рождения! - проговорила я, и забрав бутылку, пошла в гостиную.

Устроилась на диване и включила телевизор. Бесцельно щелкала каналы и пила вино. Очень хотелось плакать. Отчего? Опять эта необъяснимая печаль. Я даже до конца понять не могу, что вызывает эту грусть. И так настроения не было, ещё и Васильев... Неужели так и не может простить, что я ему когда-то отказала? Придурок. Тупоголовый идиот. Хам и... и вообще бесит. Пусть идёт к черту. Не буду о нем думать, много чести.

Господи, и как мне выдержать полгода? Если даже месяц ещё не прошёл...

Вино потихоньку заканчивалось, а напряжение спадало. Я почувствовала легкое опьянение. Надо было закусывать, с опозданием подумала я. Вздохнула и обновила вино в бокале. Завтра мне, наверное, будет плохо, но у меня же праздник.

В дверь позвонили.

И кого нелёгкая принесла? Не хочу никого видеть. Звонок повторился. Гостей я не жду. Может, курьер? Он на работе, ему нужно открыть.

Когда я встала с дивана, то поняла, что опьянение не легкое, а вполне себе хорошее. Не сдержала смешок. Подойдя к двери, разгладила невидимые складки на платье, натянула улыбку и открыла дверь.

- Какого черта? - вырвалось у меня, когда я увидела за дверью Васильева.

- На, - он вытянул руку и мне в грудь уткнулся букет. Машинально схватила его руками. - Поздравляю!

- Охренеть, - мне стало смешно и я рассмеялась.

- Ты что, пьяная? - прищурился Васильев.

- Имею право! Тебе-то что? Переживаешь?

- Одна бухаешь?

- Тебя не касается, - фыркнула я.

- Пить в одиночестве - признак алкоголизма.

- Да пошёл ты! - я вздернула подбородок. - И цветы свои можешь забрать.

И я протянула букет на вытянутых руках. У Васильева заходили желваки. Разозлился. Да пофиг, не первый раз.

- Не нужны? Выбрось! - прорычал он.

- Ой, опять обидела? Задела? Будешь ненавидеть ещё сильнее? - язвила я с улыбкой.

Потом опустила глаза на букет. Он был очень красивым, нежным и... Я уткнулась в цветы носом. Да, божественно пахнет. Пожалуй, не буду выбрасывать, они не виноваты. Снова глянула на своего гостя.

- Это всё? - казалось, Васильев сейчас закипит как чайник. Мышцы его были напряжены и он то и дело сжимал и разжимал кулаки.

- Какая же ты сука! - прорычал он. А потом сделал шаг ко мне. - Пьяная, красивая сука! - ещё один шаг и он переступил порог.

Я машинально отошла вглубь квартиры. И Васильев, оказавшись внутри, закрыл за собой дверь. Я опешила и растерялась.