И когда дверь открылась и в кабинет вошёл мужик с пузом, я, пропустив его, покинул кабинет. К себе я пойти не мог. Там все ещё трудились рабочие.

- Михаил Константинович, все нормально? - услышал я и обернулся. Катя внимательно наблюдала за мной, не скрывая встревоженного взгляда.

- Да. Всё нормально.

Развернувшись, я покинул приемную. Мне нужно было привести дыхание и мысли в порядок. И я в очередной раз задался вопросом: а смогу ли я выдержать рядом с ней полгода? Так ли мне нужна эта должность? Но ответа я не находил.

9. 9 глава

9

Лена

Боже, как я устала! Нет, не физически – морально. А прошло-то всего три дня. Три дня! Я опустилась на диван и стала расстегивать пуговки блузки. Достала из волос шпильки и растерла кожу головы.

Двигаться не хотелось, но я заставила себя встать и снять одежду, а потом ещё и пойти в душ. Я просто стояла под тёплыми струями воды в попытке расслабиться. Но ничего не выходило. Я снова и снова проживала сегодняшний день. Точнее, поведение Васильева.

А уж тот момент, когда он навис надо мой... Даже при воспоминании мурашки побежали по телу.

Выйдя из ванной, я обнаружила пропущенный звонок от мамы. Заварив себе чай, я набрала её номер.

- Привет, Елена, - эта мамина манера называть меня полным именем почему-то раздражала. Может, потому что я привыкла в детстве к более ласковому «Леночка» от бабушки и деда. А её «Елена» звучало как-то безлико и не пахло любовью.

- Здравствуй, мама. Ты звонила.

- Да, в субботу собираюсь поехать на дачу. Решила, что ты захочешь поехать со мной.

Дачей мама называла дом родителей. Сначала она хотела его продать, но покупатели не нашлись, а потом она передумала. Сделала постепенно там ремонт. И уезжает туда на пару дней, когда у неё появляется возможность пожить без суеты. Там нет огорода, только ровный газон, плодовые деревья с кустами и цветы, которые когда-то ещё бабушка сажала. Мама не любит копаться в земле.

Я люблю ездить туда, потому что когда-то была там счастлива.

- С удовольствием, мам. Во сколько поедем?

- Я планировала выехать в девять.

- Хорошо, тогда я тоже так выеду.

- Тогда увидимся в субботу. Спокойной ночи.

- Спасибо, и тебе.

Мама сбросила вызов. Я отложила телефон и взяла в руки чашку. Сделала первый глоток.

Говорят, маму нужно любить не за что-то, а просто за то, что она есть. В детстве я очень обижалась на неё, плакала и не понимала, за что она меня не любит. Теперь мне все равно, и да – я всё-таки её люблю. Просто потому, что она есть. А ещё я ей благодарна, ведь я выработала стойкий иммунитет к нападкам и критике. Я научилась не подавать вида, что меня цепляет чужое мнение, даже если потом буду плакать в подушку. Но правда, чаще меня это действительно не цепляло.

Наши отношения после моего возвращения из универа переросли, скорее, в дружеские. Мы перестали быть мамой и дочкой. Просто две взрослые женщины, что жили под одной крышей. Уже через четыре месяца после того, как устроилась на работу, я сняла отдельное жилье. И с мамой мы стали видеться от случая к случаю или вот, как сейчас, вместе ездили в деревню. Хотя вместе – это тоже не совсем то слово. Каждая из нас добиралась на своей машине. Там мы проводили выходные и снова возвращались в город. Могли после этого целый месяц не общаться.

Ужинать совсем не хотелось, поэтому я сделала к чаю бутерброд с маслом и сыром – этим и обошлась. В кровать легла с книгой, но сосредоточиться на тексте не получалось. В мыслях то и дело возникало лицо Васильева, его взгляд. Ох, даже разбираться не хочу во всех тех эмоциях, что там бушевали. А когда его взгляд скользнул вниз и задержался на губах. Мне стало страшно...