Дьяволенок, уже одетый, ждет меня на выходе в вечернем платье, которое смотрится на ней слишком несуразно.

Слишком взросло.

Еще и в груди не дотягивает.

— У сестры платье дернула? — посмеиваюсь, стягивая мокрые трусы.

Диана тут же делает разворот на сто восемьдесят.

— Она разрешает мне совершать нападки на ее гардероб.

— Если бы она знала, куда ты намеревалась его выгулять, по головке точно не погладила бы.

— Ты ведь ей не расскажешь? — она быстро поворачивается ко мне с ужасом в глазах.

Хорошо, что я штаны уже успел натянуть. Не то чтобы я стесняюсь, просто Динь-Динь и так близка к тому, чтобы свалиться в обморок.

— Посмотрим на твое дальнейшее поведение, — усмехаюсь, наблюдая за ее реакцией.

Снова щеки красные. Очаровательно.

И куда она, спрашивается, со своим характером влезть собиралась? Эскортница, блин, недоделанная.

4. Глава 4

Диана

Только я могла так облажаться.

Мое тело сейчас и правда лежало бы под каким-нибудь мостом в канаве с множеством ссадин и ужасающих гематом, если бы в той сауне не оказалось Мирона. В эту ночь он стал моим ангелом-хранителем, а я осознала, насколько сильно скучала по нему.

В шестнадцать я, как самая настоящая дурочка, по уши влюбилась в него, на протяжении долгого времени не замечая вокруг никого другого.

Если мне кто-нибудь скажет, что с первого взгляда так не бывает, я посмеюсь в лицо этому глупцу. Бывает. Еще как.

Он буквально поселился в моей голове. Такой взрослый, красивый, мужественный… Самое настоящее помутнение моего еще не окрепшего рассудка.

Я делала безумные вещи. Совершенно не свойственные мне. Я ревновала его тогда. Дико. Ко всем. Мне хотелось украсть Мирона, спрятать и чтобы он был только моим. Навсегда.

Как же я злилась, когда понимала, что он не воспринимает меня всерьез. Помню наш первый поцелуй. Мой первый поцелуй…

— Глупая, что ты делаешь? — он мягко погладил меня по щеке, увеличив расстояние между нашими лицами.

— Поцелуй меня… Пожалуйста, поцелуй…

Это длилось две секунды. Всего лишь легкое касание губ, но я «летала» целую неделю, глупо улыбаясь все двадцать четыре часа в сутках.

В следующий раз я попросила его сделать это по-взрослому. Но он отказал.

Во мне засела жуткая обида, а то, как он обнимал какую-то лохудру с нарощенными волосами на улице, подтолкнуло к решительным действиям. Так я попала в полицейский участок, исцарапав ему машину.

Очень стыдно было перед сестрой, я пряталась от Агаты пару дней, быстро убегая по утрам и отсиживаясь где-нибудь до самого вечера.

А когда спустя некоторое время мы встретились с Мироном, я думала, что взорвусь от смущения, приправленного все тем же стыдом.

— Это что, засосы?! — приглушенный шипящий голос подруги вырывает меня из мыслей, а тычок локтем под ребра окончательно заставляет вынырнуть из воспоминаний.

— Тише, Ив. Земской терпеть не может, когда на его лекциях разговаривают, — я отмахиваюсь от ее интереса, натягивая повыше ворот свитера.

— Жду не дождусь перерыва. Если его все-таки не будет, нас отпустят пораньше, и ты мне обязательно все расскажешь в столовой.

Иванна возвращает свое внимание написанному на маркерной доске, а я стараюсь сосредоточиться на своих каракулях в тетради, потому что в голову проникают события этой ночи…

Если бы не следы на моем теле, я бы решила, что мне все приснилось. Но россыпь пятен на шее и бедрах, которую я увидела сегодня в зеркале, не могла появиться из ниоткуда.

Не сон.

Это его пальцы впивались в мое тело так сильно, что остались бледные синяки на ягодицах, его губы терзали мою шею и грудь,