Девчонки хихикают и вообще без каких-либо раздумий избавляются от верхних частей своих купальников, а одна из них снимает и трусики, демонстрируя себя во всей красе незнакомым мужикам.

Отрабатывает полученные бабки по полной, на чаевые, наверное, еще рассчитывает.

Трясущийся комок нервов, сидящий рядом со мной, смотрит на всю эту содомию, приоткрывая рот. У Динь зрачки размером с блюдца и трясутся руки. Пальцами малышка вцепляется в полотенце, как в спасательный круг, и опять пытается увеличить расстояние между нами.

— Не умеешь ты баб объезжать, Мир, — Дюжев сокращает мое имя. — Щас я тебе покажу, как надо.

Он скидывает рыжулю со своих колен и, пошатываясь, встает сам. Боров нацелился точно на Динь.

— Иди сюда, — говорю скорее в пустоту и перетаскиваю запуганную девчонку себе на бедра. — Положи руки мне на плечи.

Я приказываю ей, поймав бегающий, охваченный страхом взгляд. Особо не жду, понимая, что с такими окаменевшими мышцами Диана вообще вряд ли способна двигаться сама. Подталкиваю обвить себя за шею маленькими ладошками и срываю полотенце с ее тела.

Это, блядь, не купальник, а порнография какая-то. Реально веревочки одни. Лифчик без пуш-апа, только тонкие, ажурные по краям треугольники.

Ткани, что ли, пожалели?

Они настолько узкие, что едва прикрывают бледные ареолы сосков.

От трусиков тоже одно название.

Особо не раздумывая, я дергаю завязки у Динь на спине и срываю с нее это подобие лифчика. Бросаю этим клочком в Дюжева, чтобы тот успокоился.

Диана порывается возмутиться и завизжать, но я четко даю ей понять, что все это сейчас лучше засунуть подальше. Прижимаю ее к своей груди, надавив ладонью между лопаток, и пытаюсь думать о дохлых голубях, потому что у меня откликается.

Очень твердо откликается то, как ее маленькие съежившиеся розовые соски трутся о мою кожу.

— Во, это по-нашему, — одобряет все мои действия Дюжев. — А теперь нам покажи.

— Не люблю делиться, Борис Михалыч. Я парилку займу минут на двадцать? Сами понимаете… — ухмыляюсь, сжимая как бы в подтверждение упругую попку Динь.

— Развлекайся, — он понимающе кивает. — А мы с Иркой в бассейн завалимся.

— Но я Инна, — рыжуля, как по команде, подает голос.

— Главное, что у тебя рот рабочий. Пошли давай, кис, протестирую.

Диану от этого разговора начинает трясти сильнее. Да и я к тому же руки забыл убрать с ее задницы, а пальцы у меня сейчас живут какой-то своей жизнью.

— Держись, фея, — обжигаю ее ушко своим дыханием и поднимаюсь на ноги, продолжив придерживать ее под попу.

Разговор нам предстоит серьезный.

2. Глава 2

Ощущение, что я не в парилку попал, а, как минимум, спустился в преисподнюю. Хотя не уверен, что в аду настолько жарко.

Динь я опускаю на верхнюю лавочку. Она тут же отползает подальше от меня и прикрывается руками. Растрепанные волосы лезут ей на лицо, Диана пытается сдуть их, но мокрые пряди будто намертво прилипли к коже.

А руки ей использовать нельзя — есть риск засветить грудь.

Как бы странно это ни звучало при семидесяти градусах в воздухе, мне надо остыть. Я упираюсь в стену кулаками и склоняю голову, дышу через раз, чтобы мгновенно не наброситься на Динь-Динь с вопросами, ответы на которые я готов силой из нее вытряхивать.

— Почему ты здесь? — выдавливаю из себя спустя пару минут. Все еще не двигаюсь, потому что риск сорваться слишком велик.

— Ты ведь сам меня сюда принес… — звучит нереально тихо и неуверенно.

— Не прикидывайся дурой, зефирка. Как так вышло, что мы вызвали проституток, а явилась ты?

— Не только я, — в этот раз даже не приходится напрягать слух. — И это не проституция…