– Он не заряжен, детка, – фамильярно напомнил гад.

Для профилактики стукнула его еще разок в плечо, чтобы не забывался. Сегодня он побудет моей Матильдой.

– Это перебор, тебе не кажется, мисс Холден?

Я аж задохнулась от возмущения. Перебор? Пе-ре-бор?

То есть трясти мной вниз головой, угрожая скинуть с двадцать третьего этажа, – это в порядке вещей? Сунуть меня на несколько дней в какую-то секту фанатиков-рабовладельцев – «нормально, со всеми бывает»?

– В самый раз, мне кажется, мистер Уэйн.

Пальцы, судорожно сжимавшие ствол, болели от мозолей. Хотя вчера вечером Тавара обработала их какой-то зеленой мазью, и стало чуть-чуть полегче.

Еще за усердный труд мне досталась густая похлебка вполне здорового оттенка, нормального запаха и даже с куском мяса на косточке. А на солому хозяйка кинула тонкое одеяло.

– Уверена, что хочешь пойти в постель? – Уэйн дернул здоровой правой бровью в непристойном намеке. – Понимаю, что в последние дни кровать тебя мало радовала… Как и общество… Но я бы сначала поговорил.

– Жвандэ. Та. Кровать! – рявкнула на маньяка, и тот, поерзав на полу, неловко поднялся.

Расстегнутая мной рубашка распалась в стороны, сильнее оголяя торс, умеренно усыпанный волосами. Слегка. Чуть-чуть совсем на груди. И немного над ремнем брюк. Ровно так, как мне обычно нравилось.

Архан шем, цабат! Соберись, Таша.

– Детектив? – задумчиво нахмурил брови мерзавец.

– Не на полу же мне с тобой сидеть? – фыркнула дергано и подтолкнула его к необъятной, безразмерной постели. – Поговорим, пока ждем.

– Мы еще кого-то ждем? – насмешливо поинтересовался гад, поигрывая мышцами под сбившейся тканью.

– Это было похищение, мистер Уэйн. И вы за него ответите.

Будь я действующим копом, я бы сейчас зачитывала гаду его права. Но, к счастью, мы оба были избавлены от лишних церемоний. И можно было обойтись без «Миранды».

Поэтому я просто толкнула маньяка на кровать, носом в подушки. И он, ворча какую-то чушь на незнакомом наречии, поерзал, оставляя на светлом белье красные кляксы.

– И как ты планируешь доказывать похищение, Натали? – он развернулся ко мне лицом и попытался присесть. – Ты выглядишь вполне свободной, вольной уйти в любой момент… в отличие от меня.

– Придется сказать, что ты опоил меня черт знает чем и держал несколько дней в подвале, – процедила, не отрывая от него глаз. – И это не будет ложью, Уэйн. Так ты это делаешь с похищенными? Переносишь их в… ну, туда?

Я не могла вслух произнести шизофренический бред, показавшийся столь правдоподобным.

– Вроде того. Не совсем туда, но… – он покатался лбом по подушке, пытаясь стереть с лица красные дорожки.

– Это что, торговля людьми нового масштаба? – я нависла над ним, не выпуская ствол. – Или какая-то идиотская игра для богатых придурков? Вам нравится лишать девушек воли и наблюдать, как они живут жизнью рабынь? Мерзость-то какая!

– Какая… дикая версия, – он поперхнулся. – Я бы рассказал, Таша, но ты предпочитаешь кормиться своей жаждой мести. Болью своей утраты. И совсем не стремишься узнать и понять.

«Вы так ничего и не узнаете… И так ничего и не поймете».

– Они хоть… хоть представляют, на что идут?

Я облизнула пересохшие губы, с ужасом вспоминая встречи с Розамунд Лидль и Моникой Гранд. Они не боялись Уэйна. Они опасались меня. Что я чему-то помешаю.

– Да, мисс Холден. Им все объясняют.

– Мне ты ни черта не объяснил! – вскрикнула, ловя в фокус дымящуюся чашку кофе.

Архан шем… Запах-то какой. Божественный.

– Потому что они – истинные льяры, а ты, Таша, заноза в заднице!

– Сейчас меня найдут, – пообещала ему, делая аккуратный шажок назад. К кофейному столику. – Уставшую, измотанную… Но живую. Я написала Джеффу, он в пути. Придется тебе все-таки сходить в участок и ответить на все наши вопросы… с пристрастием.