— Нет, но нам надо собрать этот пазл, дорогая. В бар мы пришли вместе. Так? Так. Затем Мишель внезапно тронулась головой и ползком покинула бар, а следом за ней рванул Керезь, так?

— Ага.

— Дальше я пошла к шефу, а по пути познакомилась с теми красавчиками, — я нарочно умолчала и про ссору с Зориным, и про Чибисова, что так вовремя пришел на выручку. Потом расскажу, у неё и так глаза на мокром месте от беспокойства.

— А Чибисов откуда взялся? — Я настолько увлеклась, закидывая в рот одну шоколадную конфету за другой, что упустила момент, когда Ника напряглась и впилась в меня своим фирменным пытливым взглядом.

— А я не хотела со Спиренковым в конкурсе участвовать, поэтому и вытянула из зала Чибисова, — я чуть не подавилась конфетой от внезапного напора Ники. Ох и завралась я… По самую маковку.

— Так вы знакомы? — подруга явно забыла ту ночь в баре, когда я превратилась в воинственную метательницу бутылок.

— Нет, Ветер, я первому попавшемуся дала себя помацать! — мои щёки вспыхнули от дикого смущения. Но по факту я сказала правду. Он ещё тогда, мерзавец этакий, всю меня облапал. И не только облапал… Блин! Стыд? Ты где? Но в этом-то и дело, что мне совершенно не было стыдно. Поэтому вместо правды я продолжила врать своей лучшей подружане. — Виделись в прокуратуре. Два раза…

Повисшую тишину взорвал наш с ней смех. Эх… Девочкам всегда нужно или посмеяться над бедой, или от всей души поплакать. Мы выбрали смеяться. Обнялись и гоготали во всё горло, лавируя по тонкой грани слёз. Не контролировали громкость, выплёскивая всё напряжение, в плену которого находились все эти дни.

— Ох и приличная же ты женщина, Люся!

— И не говори, — я стёрла слёзы и достала из сумки свой исписанный ежедневник. — Значит так, я была в баре и попросила посмотреть видео с камер.

— Ой! Точно! Какая же ты умная!

— Умная-то умная, вот только записи там обрываются ровно на том моменте, когда мы пересели с теми мужиками от барной стойки за столик. Лиц их не было видно, они словно специально маячили спинами. Странно, да? — грызла колпачок ручки и напряженно смотрела в аккуратно воссозданную картинку на странице ежедневника. — С виду всё было так прилично. Ели, пили… Пили, ели… А потом бах… Тот, что с татуировкой на руке, разливает по столу бокал вина, и запись обрывается.

— Это ещё почему?

— А потому что мы пропустили всё самое интересное, Ник. Оказывается, что в том баре произошла какая-то эпичная драка. Двое мудаков отлупили какую-то компанию, представляешь? Ну, а там, где одна драка, там и массовый беспорядок. Кстати, бар до сих пор закрыт на ремонт, поэтому лучше бы вы с Донием сожгли его своими шалостями, дали бы шанс на страховку бедному владельцу, — горько вздохнула я, показывая подруге фото когда-то шикарного бара. — И это в приличном месте, Ник. Что за придурки устроили там погром? Но этого мы не узнаем, собственно, как и имена парней, с которыми познакомились. Кстати, а ты не помнишь, как их зовут?

— Не-а, — отмахнулась она, сморщив нос. Согласна… Мне их тоже даже вспоминать не хочется. — А коллеги? Люсь, это же был благотворительный вечер вашей конторы! Ну не мог же никто не видеть, как нас с тобой похитили?

— Ника, к тому времени из трезвых там остались только официанты. Кого спрашивать-то? У нас пол-офиса с фингалами, как после Куликовской битвы, — я выругалась и, перечеркнув обведенную фамилию Чибисова, захлопнула ежедневник. А нечего на меня смотреть даже со страниц блокнота. И так в голове каша.

— А Шкапчик? Ну, тот охранник на входе, помнишь? Ты еще к нему подкатывала!