— А мне какой резон врать, Моня? — Лёха Генеральчик растёкся по своему стулу, вальяжно покачиваясь. Смотрел ещё, гад, на меня в упор глазищами своими зелёными. Допрос они, видите ли, затеяли, распиздяи местного разлива. — Это ты у Чибисова спроси!

— Чибик, че, правда, саму Курочкину подцепил в баре? — Моня в два шага пересек кабинет и сел рядом на подоконник, где я встречал очередное утро, смакуя утренний кофе и сигаретку. — Она в прошлом месяце на меня рапорт накатала! Процессуальные нарушения и бла-бла-бла… Я задержал подонка одного, а он детдомовский оказался, так она за него мне чуть глотку не перегрызла!

— Ну, кто-то же за них должен грызть глотки сытым и счастливым? — смотрел в голубое небо, лишь бы не выдать заинтересованности. Вот так, да… Кура в мою сеть угодила… Сама Кура…

— Тебе, Кирилл, надо было побои снять, вот это она у нас поплясала бы! — не унимался Монин, смакуя упущенную возможность на месть. Он шарил рукой по моей голове, то ли шишку искал, то ли зияющую рану. Придурок… Не там ищет. Не там…

— Это что… — Генеральчик, видимо, сильно разозлился, что я ему не рассказал, как Людмила Аркадьевна Курочкина, она же заноза в заднице, очутилась в моем кабинете ночью. Поэтому и полощет меня сейчас с откровенным упоением обиженного мальчика. Ну, пусть поиграет… — А ровно за две секунды до столкновения с хорошо опознанным летающим объектом в виде пустой бутылки наш бывший майор Чибисов говорил абсолютно крамольные вещи!

— Какие? — вспыхнул Моня и стал потирать ладони.

— Жаловался на депрессию!

— Да ну нах…

— Да-да… Говорит, опостылели ему однотипные девы, заморское чудо ему подавай, да такое, чтоб не скучно было, — Лёха откровенно зубоскалил. Рисковый… Видимо, таблетку какую-нибудь волшебную проглотил, оберегающую от переломов. — Ему, оказывается, хочется ТАКОГО… Чтобы кровь кипела, мозг на атомы расщеплялся и член дыбился, как после виагры.

— Так у меня есть, если что, — ржал Монин. — Я вчера в баре барыг скрутил, а они ради фана вместо экстази толкали виагру!

— А кровь закипает? — я допил кофе, затушил сигарету и спрыгнул с подоконника.

— Не знаю… — Моня растерянно дёрнул плечами.

— Узнаешь, тогда и приходи.

— А на тебе и проверим, друг, — Моня хлопнул мне по плечу, заискивающе заглядывая в глаза.

— На себе пробуй, придурок. Только потом не плачь, что стручок твой ссохся.

— Кирилл, ты че злой-то? — Ярик скинул свою противную улыбоньку и отошел от меня, очевидно, вспомнив о самосохранении. — Гвоздь к себе вызвал?

— Кто есть Гвоздь, Монин? — голос любимого начальника заставил парней подскочить со своих мест и выправиться, как алые паруса.

— Колесо проколол я, — сдернул с вешалки куртку и развернулся к Николаю Ивановичу Гвоздеву, так сказать, фасадом. — Здравия желаю.

— Чибисов, вот что ты за жук навозный? — с ходу начал босс. Он словно готовился к этому разговору и был уже заряжен задолго до него, поэтому и пятнами красными пошёл ещё с порога. — Тебя б отстранить за несоответствие!

— Отстраняйте, — я сгреб со стола лопатник, корочки, ключи и сигареты. — Что ж вы меня постоянно пугаете-то?

— А тебя если не пугать, Чибисов, ты ж город беспределом накроешь!

— Кому-то беспредел, а по мне, товарищ полковник, реальные действия, — стиснул челюсть и сделал шаг, чтобы обойти «полкана» справа, но тот быстро среагировал и выставил руку.

— Майор… Кх-кх… Капитан Чибисов, это что за неуважение к старшим по званию? — старик сверкал не только звездами на погонах, но и злобой в поблекших глазах. Морщинистая рука, лежавшая на моем столе, заметно подрагивала, бряцая золотым браслетом часов по облупленной столешнице. Сука…