- Да вы что? Серьезно? – ехидничаю я. – Блин! И телефон в машине! Дайте, пожалуйста, ваш телефон, я в банк позвоню.

- Да не мельтеши ты, - отмахивается от меня он, разглядывая щель, в которой застряла моя карта.

Пробует вытащить еепальцами. Я стою, сложив руки на груди.

Меня всегда поражала эта вот самоуверенность мужская. Типа ты, женщина, не смогла, а я смогу. Ну-ну.

Вот, и сейчас я наблюдаю, как этот самоуверенный мужик в тулупе и красном свитере с оленем пытается показать мне, что я не смогла, а вот он сможет!

Только пока что-то безуспешно.

- Давайте уже просто позвоним в банк? - я не сдаюсь.

- Ну, позвоним и дальше что? - поворачивается и смотрит на меня. - Они не приедут сюда. Ты не понимаешь этого? Не в этом году точно. Тебе нал нужен?

Киваю.

- И мне нужен. Так что, стой и молчи. Не мешай мужику решать проблему.

Закатываю глаза. Господи. Там, похоже, корона побольше, чем у моего бывшего. И откуда они такие берутся?

- Гав-гав! - собака так и не отходит от меня. Вот она гораздо милее хозяина. Глажу по волосатой морде.

Перевожу взгляд на мужика, а он времени не теряет. Лезет рукой в карман тулупа и достает оттуда... пассатижи? Или как эта штука называется?

Что он собирается делать?! Надеюсь, не взламывать банкомат?

- Ааааа, - тяну вопросительно, но он жестом показывает мне замолчать. Слушаюсь.

И теперь уже молча наблюдаю за ним.

А он зажимает карту инструментом и аккуратно тянет.

Хм. А план неплох. Но кто носит в кармане пассатижи?!

Ладно, потом об этом подумаю. А лучше забуду.

- Сука, - доносится до моего слуха шипение.

Испуганно опять смотрю на мужика.

- Отдай, тварь! - рычит он и уже сильнее дёргает на себя пассатижи.

- Может, не надо? - несмело обращаюсь к нему. - Мужчина, слышите? Бог с ней, с картой...

Но он, похоже, не слышит меня. Весь сосредоточен на пассатижах и моей карте.

Капец ей, короче. Если и вытащит ее, то поломанной и негодной.

Я уже ничего не хочу. Ни пакета с покупками, ни «Райского наслаждения», ни Нового года.

Помогите. Как бы вернуться домой?

5. 5. Решил...

Вот, сейчас развернуться тихонько и незаметно уйти. Пока мужик занят банкоматом. Но, блин! А карта?! Я не могу ее оставить! Там декабрьская зарплата и премия!

- Послушайте, - предпринимаю ещё одну попытку успокоить мужика и убедить его просто позвонить в банк. Подхожу к нему и кладу руку на плечо.

Но не успеваю договорить.

- Да твою ж мать!

Рывок. Ещё. И я кричу:

- Ааааа!

Потому что под жалобный скулеж Тихона размахиваю руками как птица крыльями, пытаясь удержать равновесие, но все равно падаю. Прямо в сугроб. А на ноги мои заваливается и мужик и блин! Блин! Блин! Банкомат тоже падает! На бок!

К счастью, ни на меня, ни на мужика.

- Вы… вы что наделали? – спрашиваю, оттряхивая снег с лица. – Зачем? Как же теперь? Блин, вы больной?

- Сука, не прикрутили к стене! – бурчит мужик себе под нос, пытаясь встать. – Зато во! – и поднимает руку с пассатижами, в которых моя карта.

Хочу схватить ее, но он ловко отводит руку. Цокает.

- Не так сразу, Снегурка. Не так сразу.

- Слушайте, давайте выбираться, а? – толкаюсь локтями и тяну ногу из-под мужика. – Вы отдадите мне карту. И мы мирно расстанемся. Меня ждут. Вас, я уверена, тоже. А то…

Договорить не успеваю. Округу оглушает вой сирены.

Обеспокоенно оглядываюсь. Бляяяяя. Мысленно бью себя по языку – ведь дала слово не материться начиная с нового года. Но как?!

На максимальной скорости, которую может выдать внедорожник отечественного производства, рассекая снег, к нам мчится полиция. Да! Это она! Не пожарные. Не «скорая». А полиция!