– Откуда мне знать, что вам можно доверять? – заявил он, но Джесси не дрогнула.

– Вам придется мне довериться. Вариантов у нас немного. Я хочу прооперировать Лили сейчас, мистер Томас. Если хотите удостовериться в нашей компетентности и ждать до утра, я вас пойму, но для Лили лучше, чтобы операция была сделана как можно скорее. Отек может увеличиться, а это еще сильнее скажется на ее двигательной активности.

– То есть? – Он смотрел на нее, сузив глаза, и его взгляд не выражал ничего хорошего.

– Реальные масштабы поражения нам неизвестны. У нее спинальная травма, но томография и рентгенография, в частности, не дают всей необходимой информации о повреждениях спинного мозга. Если травма полная, девочка больше не сможет ходить. – Она знала, что с ним нужно быть честной. Казалось, он вот-вот рухнет замертво. – Если частичная, тогда у нас есть шанс. Я надеюсь, что второе, но пойму это лишь по ходу операции. Но если вы предпочитаете ждать до утра, тогда ладно. Я бы ждать не стала, но пусть будет по-вашему.

Она переложила всю полноту ответственности на его плечи.

– А если вы будете действовать наобум, искалечите ее и она останется на всю жизнь парализованной, что тогда? – яростно воскликнул он.

Но то была ярость на судьбу, которая это допустила, прежде предала его и сейчас отнимала Лили. У него на глазах закипали слезы, и поэтому Джесси простила его за резкость. А Бен – нет, ему сильно хотелось схватить Билла за шиворот и хорошенько встряхнуть, но он сдержался.

– Давайте считать, что я действую не наобум, – произнесла она ровным голосом.

– Операция опасна для ее жизни?

– Тут без вариантов, – просто объяснила она. – Единственный вопрос – когда ее делать. И это решать вам, мистер Томас.

Он кивнул и с мучительным выражением в глазах провел рукой себе по волосам.

– Если вы убьете ее, клянусь, я убью вас, – проговорил он, и, судя по всему, это была не пустая угроза.

Бен хотел вмешаться, но Джесси остановила его урезонивающим взглядом.

– Понимаю ваши чувства, – твердо сказала она. Ее голос звучал успокаивающе, но на Билла это не подействовало. Он обезумел от страха за дочь. – Вы тут подумайте, а я буду рядом. Я никуда не уйду.

Они с Биллом вышли из приемного покоя, проверили Лили, состояние которой оставалось стабильно тяжелым, а потом пошли в кафетерий выпить кофе. Джесси предвидела очень долгую ночь. Ей хотелось позвонить Тиму и узнать, как дела, но перед этим нужно было определиться со своими планами.

– Почему ты позволила этой ослиной заднице обращаться с тобой подобным образом? – негодующе осведомился Бен, протягивая ей стаканчик кофе. Он был на взводе.

– Он отец, Бен. Судя по истории болезни, она – его единственный ребенок. Он потерял жену и сейчас в ужасе от мысли, что может лишиться дочери или что она останется парализованной. Чтобы понять это, вероятно, нужно самому иметь детей.

Она сделала глоток обжигающего кофе, и они сошлись во мнении, что большей гадости просто не бывает, но тем не менее допили его как всегда.

– Он угрожал убить тебя! – возмущался Бен, брызжа слюной. – Разговаривал с тобой так, точно ты – вчерашняя студентка. – И тут он рассмеялся. – А ты, пожалуй, сбила с него спесь, сказав, что окончила Гарвард. А чего он ожидал? Что ты раздобыла диплом в Интернете?

– Он в отчаянии, – сказала она, когда они допили кофе и отправились наверх. Билл ждал их возле палаты Лили в отделении интенсивной терапии. Все было без перемен, и Джесси знала, что при отказе от операции ждать их не стоило. Для Лили это была единственная надежда.