– Вкуса все равно нет.

– Потому что ты мертва! – напоминаю ей. – Мёртвые не могут чувствовать вкус.

– Мёртвые и есть не могут, – бурчит она после того как прожевывает ещё одну порцию мяса. – Я ведь не зомби. К тому же если я умерла, где моё тело?

– Я откуда знаю?

– Но ты уверен в том, что священник меня прогонит, – ей не нравится, что я хочу от неё избавиться. А она бы как поступила, свались ей на голову призрак?

– Я не уверен, я надеюсь, тебе это поможет.

Дальше мы обедаем в тишине. Она жуёт и смотрит в окно, а я вновь читаю новости. Доев, мы разбредаемся по разным комнатам. Она ложится спать в спальне, а я иду в свою домашнюю студию и сажусь за аппаратуру. Мы встречаемся только вечером, когда я готовлю ужин и накрывают стол на двоих, попутно объясняя ей, что приготовил и как это есть. Она не язвит и не сопротивляется, когда я предлагаю ей пробовать новое блюдо. Просто ест и благодарит меня. Этот момент, когда мы сидим рядом, едим и передаём друг другу закуски, мне приятен. От него словно исходит тепло, хотя объяснить, почему так мне сложно.

После ужина мы опять расходимся по разным комнатам и теперь до следующего утра. Она спит в моей спальне и мне бы разозлится на это, но я не злюсь. Наоборот после ужина я возвращаюсь в студию и записываю небольшой музыкальный отрывок, который тут же пересылаю ребятам.

Получаю от них кучу одобрительных сообщений. Им нравится отрывок и это вселяет в меня больше вдохновения. Поэтому я не сплю почти всю ночь, сочиняя музыку. Засыпаю лишь под утро, но вскоре подскакиваю от звонка в дверь.

В коридоре встречаю Вику, она потирает глаза после сна и бурчит о том, что ей не дали поспать. Я иду к двери и открываю ее, пропуская внутрь одетого в черную рясу священника. Видимо это отец Микаэль.

– Мистер Ли? – он здоровается со мной и осматривать коридор. Вика подошла поближе и уперев руки в бока, презрительно осмотрела священника.

– Он больше похож на старика-извращенцы, а не на экзорциста. По любому он мошенник!

– Доброе утро святой отец, я не думал, что вы так рано приедете, – я предлагаю ему пройти в гостиную. И отмахиваюсь от Вики, которая бредёт следом за нами.

– Изгнание духа не простое дело и может затянуться. А по вечерам, как известно они становятся только сильнее.

– О, я не знал, – мы садимся на диван, и священник начинает задавать мне вопросы.

Когда появился дух, что этому предшествовало. Проявляет ли он агрессию, разговаривает, разумен, чего хочет и ещё множество вопросов, на которые сложно ответить не показавшись сумасшедшим.

В конце концов, отец Микаэль выслушав меня, кивает и достаёт свой чемоданчик.

– Придётся выключить домовую вентиляцию и не открывать окна ближайшее время. Духи не выносят аромат шалфея, у этой чудесной травы есть особенность, она может изгнать любую нечисть.

Священник вытаскивает ручки шалфея, бутылки со святой водой и маленькие крестики. Раскладывает их по комнате и принимается за работу. Я ухожу на кухню, мне хочется пить и одновременно не хочется видеть, как исчезнет Вика. Отчего–то я вдруг начал чувствовать перед ней вину, за то что хочу избавиться.

Пока я стою на кухне, по квартире распространяется терпкий и горьковатый аромат шалфея. Он одновременно и приятен, и сводит с ума. Хочется заткнуть нос и проветрить апартаменты. Как жаль, что я не могу сделать это прямо сейчас!

– Именем господа нашего и сына его Иисуса Христа, изгоняют тебя! – из просторной гостиной раздаётся громкий мужской бас. – Изгоняю и освещаю! Изыди!

Я, морщась от вони, захожу в гостиную и молча, наблюдаю сцену. Преклонного возраста священнослужитель, обрызгивает дорогую мебель и технику святой водой, и машет тлеющими пучками шалфея. Крохотные искорки срываются с сухих веток и сгорают ещё в воздухе, пропитывая его новыми порциями надоедливого аромата.