Бабушка стоит у окна гостиной и машет платком.
– С Богом, с Богом!
Мик-Мик на крыльце корчит презабавную гримасу. Симочка заливчато смеется. Няня крестит вслед пролетку, на которой уже сидят Счастливчик и обнявший его за талию monsieur Диро.
Вдруг остановка. Кричат, машут руками, волнуются на крыльце. Франц стрелой выносится из дому.
– Пилюли изволили забыть! Барыня приказали, чтобы беспременно скушать одну перед завтраком.
– Хорошо-хорошо!
Андрон подбирает вожжи. Разгуляй встряхивается и сразу быстрой иноходью берет от крыльца. Уже на всем ходу протягивает руку Франц и сует Счастливчику аптечную баночку с пилюлями, которые он обязательно принимает перед завтраком и обедом.
Счастливчик приподнимает фуражку, глядит в окно, в котором видна седая голова бабушки, улыбается и кивает головой.
– В добрый час, в добрый час, Счастливчик!
Глава IX
Шум, гвалт, крик, суета…
В первую минуту Счастливчик совсем глохнет от этого шума. Глаза его плохо различают, что происходит вокруг… Он только что вошел сюда с классным наставником, переданный ему с рук на руки monsieur Диро. Сам monsieur Диро уехал домой, обещав снова вернуться к двум часам, к концу уроков, а классный наставник повел Счастливчика в класс.
В классе точно нашествие неприятеля – такая возня и суматоха. Классный наставник, худенький, тщедушный, болезненного вида, еще молодой человек с сердитыми глазами, кричит с порога:
– Сейчас молчать! Если не замолчите, буду записывать!
Шум несколько стихает. Но возня продолжается. Мальчики прыгают по скамейкам, наскоро роются в ранцах, вынимают книги, кладут их на учебные столы…
Этих учебных столов в классе очень много. Называются они партами. Кроме парт Счастливчик замечает посреди класса большую кафедру для учителя, черные доски, на которых пишутся мелом уроки и задачи, глобус в углу, на стенах карты, пол, залитый чернилами, и электрические лампочки с матовыми колпаками, спускающиеся с потолка. В углу висит образ Николая Чудотворца. В другом углу, около большой изразцовой печки, стоит ящик для мусора. В третьем углу – шкаф со стеклянными дверцами и зеленой занавеской, так что не видно, что спрятано в нем.
Счастливчик охватывает всю обстановку класса одним взглядом. Потом глаза его разбегаются… Мальчики, мальчики и мальчики! О, сколько их здесь, в классе!
– Слушай, Раев, – говорит классный наставник Счастливчик у, – у тебя невозможные волосы. Завтра же изволь наголо обстричь эти вихры.
И он презрительно окидывает недовольным взглядом чудесные длинные белокурые локоны Счастливчика.
«Раев!», «Изволь завтра же!», «Вихры!» – какие новые необычные слова для Киры! Никто еще, никто в жизни не говорил с ним так холодно и строго!
Большие черные глаза Счастливчика поднимаются изумленно на классного наставника, но он уже далеко, его нет в классе. Только из-за двери доносится его надтреснутый, раздражительный голос:
– Через десять минут молитва, – обращается он к мальчикам, – извольте одни стать в пары и идти в зал. Мне надо видеть инспектора.
В минуту Счастливчик окружен тесным кольцом черных курток и любопытных лиц его новых приятелей.
– Вот так новичок! – звучит задорный голос над самым ухом Счастливчика. – Ждали мальчика, а он, нате-ка, девчонка!
– Не девчонка, а овца! Овца… Бэ-бэ-бэ-бэ!
– Просто лохмач какой-то!
– Овчарка!
– У моей сестры точно такая кукла! Нечесаная!
– Здравствуй, Перепетуя Акакиевна! Длинноволосая девица!
Голоса звенели весело, выкрикивали звонко.
Кольцо мальчиков сжималось все теснее и теснее вокруг онемевшего, оторопевшего Счастливчика. Изумленный, растерянный, но не испуганный нимало, Счастливчик только окидывал окружающих его мальчиков своими огромными черными глазенками, точно спрашивая, что им всем надо от него.