– Огромное пространство – разве плохо? – удивляюсь я.

– А помните, – говорит Анночка, – Мама рассказывала, что у неё в детской была ширма с очень красивыми китайскими рисунками? – И она ведёт нас в правый угол зала. – Вот здесь, – говорит, – можно поставить две большие ширмы – и получится наша детская.

Ёлка хмыкает, пожимает плечами и спрашивает:

– А куда ты денешь этот высоченный потолок?

– Я никуда его не буду девать, пусть остаётся, – отвечает Анночка.

Я поражаюсь: какая она иногда бывает умная, ведь ей всего шесть лет! Мы-то с Ёлкой взрослые – мне восемь, Ёлке одиннадцать.

К нам подходят Бабушка с пожилой женщиной.

– А здесь ещё есть другие комнаты? – спрашивает Анночка у женщины.

– Да! – радуется женщина. – Здесь ещё много комнат: столовые, гостиные, спальни, но они пока все заперты – даже я не могу их отпереть.

Я думаю: а где сейчас те люди, которые здесь жили, ели, спали?

– Дети, нам пора уходить! – говорит Бабушка. – Вам понравился дворец?

– Очень! – не сговариваясь, говорим мы хором пожилой женщине. – Большое спасибо!

Женщина улыбается и говорит:

– Для вас и ваших внучек дворец всегда открыт!

И мне кажется, что она уже не такая пожилая и не такая худенькая.

Мы едем домой на трамвае, я сижу с Ёлкой. Ёлка молчит-молчит, а потом вдруг говорит:

– Конечно, у нас маленькая квартира, но она очень-очень уютная!

– Что-о? – Я даже подскочила на сиденье. – У нас “маленькая квартира”?!

– А ты что считаешь? – Ёлка делает кривую голову и тонкие глаза. – Тридцать шесть квадратных метров жилой площади – это много? Ведь нас семь человек!

– Ничего не знаю про… квадратные метры, – говорю, – но у нас очень много замечательных и красивых вещей и везде можно пройти!

– А как ты пройдёшь в столовой к окну, если кто-то на рояле играет? – спрашивает Ёлка очень ехидно.

Я расстраиваюсь и сержусь – не знаю, что сказать, как ответить, потому что там действительно не пройти к окну, если кто-то играет на рояле.

– Ну ведь не обязательно к окну идти, если кто-то играет на рояле! – говорю.

– Нинуша! – Ёлка так бывает похожа на Маму, когда говорит “Нинуша”. – Мы называем эту комнату столовой, а там на самом деле на двадцати квадратных метрах три комнаты – столовая, папин кабинет и родительская спальня. Да ещё рояль! Мама мне сказала, что только такой замечательный конструктор, как Папа, мог втиснуть в эту комнату столько вещей.

Я чего-то не понимаю, не знаю, что сказать, и поэтому молчу. Ёлка тоже молчит и смотрит в окно. А я думаю: сейчас приедем домой и я всё у Мамы расспрошу, как это Папа взял всё и втиснул в одну комнату, если Ёлка говорит, что это три комнаты?

Думаю о дворце: это так замечательно, что мы сможем туда ходить!

И ещё я думаю о Ёлкином странном вопросе – могла бы я там жить или нет? Я очень люблю нашу квартиру – она большая и замечательная, я бы хотела жить в ней! А дворец можно было бы оставить, как свою дачу… ну так… понарошку.

Когда Папа был маленький, у них была своя дача в Мустомяках.

Но потом она почему-то сгорела!

Входит Мама и говорит торжественно: “Сюрприз!” И мы бежим в столовую. А там стол совсем к левой стенке сдвинули – на полу около рояля и Папиного стола огромная куча каких-то коробок и вещей, Папа рядом стоит и улыбается сюрпризной улыбкой. Мы все втроём бросаемся на него, он обнимает нас, а потом здоровается с Бабушкой, почему-то за руку, – потом спрошу у Мамы.

– Мышка, ты с чего начнёшь… смотреть? – спрашивает Папа у Мамы.

Мамочка быстро, но внимательно осматривает кучу и показывает на вторую коробку сверху.