Мари сглотнула, снова возбуждаясь.

- Только между ног меня не трогай, ладно? – попросила она, пряча эмоции за нахально вздернутой бровью.

- И не собирался.

- Врешь.

- Не обольщайся.

- Лицемер.

- Фантазерка.

- Обожаю тебя, придурок.

- Взаимно.

Я не сразу понял, что улыбаюсь, гладя Мари по щеке. Спектр эмоций к этой девочке резонировал во мне от банальной похоти до трепетного восхищения. Я любил ее так сильно сейчас. И жалел, что сбежал, выбрал нелепые новые горизонты, амбиции пестовал, тщеславие тешил. А на деле получил только контракт для Мари. Возможно, ради него и стоило жениться на Карин.

Совесть, которую я, кажется, давно потерял, вернулась и велела начать извиняться за все дерьмо, что натворил.

- Прости, что сделал тебе больно.

Я говорил о том дне, когда Марьяна познакомилась с Карин в «Астории», но она подумала, что я опять про сегодня.

- Ты не сделал, - зачем-то продолжала оправдывать мое скотство Мари.

Я снял с нее пиджак и аккуратно потянул вверх рукава блузки. На коже чуть выше запястий уже проступили пятна кровоподтеков.

Она охнула, увидев, что я наделал, но все равно упрямо отрицала насилие.

- Мне было почти приятно, Марк. Ты же знаешь. Это… Это… - Мари не могла подобрать слов и просто сказала: 

- Это мы.

Я хмыкнул. Да, пожалуй, это были именно мы. Я и она. Мы не умели быть сдержанными и мягкими. Я дурел рядом с ней, она позволяла мне быть безумным, принимала мою страсть к разрушительному созиданию. Наше удовольствие рождалось из хаоса. Марьяна любила взрывы, а я любил крушить. И слишком долго сдерживал эту энергию.

Нам нельзя быть вдали друг от друга так долго. Или нельзя быть рядом вовсе.

Эгоистично-похуистичная часть меня хотела вернуть Марьяну, забрать себе или войти в ее счастливую семью, стать третьим. Но имел ли я право на это?

Нет.

Я отказался от нее, посчитал, что она наскучит мне, как и все. Мне казалось, что Мари будет лучше с Аланом, без пикантных отношений втроем. Наверно, ей и было. Она казалась счастливой, Ал тоже. Мы больше не обсуждали нашу интимную жизнь, не вспоминали ту ночь втроем.

Марьяне и Алану точно было некогда думать об этом. Ребенок и работа. Это я валял дурака и сходил с ума от желания снова обладать Мари.

Лучшее, что я сейчас мог сделать, – это вернуть все на места. Марьяну – в семью, а себя… Пожалуй, себя мне нужно было вернуть в Швецию. Я еще не придумал, как. Это дело времени и смекалки. Пока мне нужно было залатать трещину в семье дяди.

- Ты ведь все расскажешь ему, да? – спросил я Мари через несколько минут уютной тишины.

Она гладила меня по лицу и волосам, улыбалась такой счастливой улыбкой, что впору было украсть ее и увезти на край света, а не отказываться снова.

Ответ я знал, и Мари меня не разочаровала. Ее лицо озарилось светом при одной только мысли о муже.

- Расскажу, - проговорила она.

Я так гордился ее смелостью и честностью, но не желал Алану узнать правду. Немного лжи во спасение пошло бы ему на пользу.

- Оно того стоит?

- Однажды я уже скрыла от Алана правду, - Мари вздохнула. - И мы расстались. Больше я не совершу этой ошибки.

- Не боишься, что правда будет ошибкой?

- Боюсь. Но лучше так, чем снова лукавить. Я не умею притворяться с ним. Однажды Алан сказал, что я могу рассказать ему о тебе все, что угодно. Уверена, он поймет, почувствует, если я промолчу. Будет только хуже.

Я обреченно выдохнул.

- Он убьет меня, Мари. Живьём закопает. И будет прав.

- Алан поймет. Я объясню, - упрямилась она

Я сузил глаза, снова внимательно взглянул на Марьяну. Она кусала губу, явно что-то придумывая на ходу. Готов поспорить на деньги, что она возьмет на себя вину за мою вспышку похоти и гнева.