И до меня, наконец, то доходит, что на руках я держу полноправного члена этой большой семьи. Которая должна, как минимум, уважительно относиться к нам, а как максимум - найти врача прямо завтра.

Мужчины, заметив меня, замолкают и с откровенным удивлением начинают рассматривать, прищелкивая языками. Женщины соображают быстрее.

-Пойдём, пойдём, - спешит ко мне та, что помоложе, - в ванную тебя отведу. Вот бедняжка...

8. Глава 8.

Катя

-Давай с тобой чайку попьём, - мягко говорит моя новая знакомая.

Я благодарно принимаю из ее рук чашку и делаю глоток, кутаясь в одеяло. На мансарде свежо, но очень уютно. Светит луна, пахнет сиренью, стрекочут кузнечики... Да и вообще, весь этот большой цыганский дом больше не кажется мне серым и неприветливым. Скорее, немного напоминает дачу, в которую свезли все, что больше не нужно в городской квартире.

Я сходила в душ и переоделась. Перекусила бутербродами. Демьян спит чистый и сытый. Ляля с ним посидела. Оказывается, у неё уже есть двое своих. Чисто машинально продолжаю иногда покачивать люльку, стоящую рядом на стуле.

-Ты не обижайся на Розу, - присаживается за стол Ляля и понижает голос. - Роза - она нам всем, как мама. Просто жизнь у неё тяжёлая. Жили не всегда хорошо, да и у Захара мальчики не получались, хоть ты тресни. А какой цыганский барон без наследников, сама понимаешь, - тихо хихикает. - Двух дочерей ты на кухне видела. Неля третьим беременна. Спит уже. Люба тоже беременна, а мы отдуваемся. Сегодня большую партию мяса в город отправили. Отдыхают.

-А ты? - Уточняю нерешительно.

-О, - расплывается в улыбке Ляля, - я - как раз жена самого младшего из сыновей. Нас ещё в шестнадцать поженили.

-Так, значит, сыновья у Захара есть? - Не понимаю я логики.

-Родной - только муж, - объясняет Ляля. - Он не от Розы. А старшие сыновья - усыновлённые из местного детского дома. И если мужа Роза приняла, - заговорщицки наклоняется ко мне ближе Ляля, - ну чувствовала вину перед Захаром что ли. То Альбину не приняла категорически. Все время ее «эта русская» называла. А Аля мстила. Со школы по всем углам разносила, что мы тут сплошняком наркоманы, насильники и шарлатаны. Хотела, чтобы ее в интернат отдали. Ходила в джинсах, на крышу дома белье и юбки развешивала. С мужиками таскалась. Артур - это муж. Рассказывал, что к ним чуть ли не каждый месяц из опеки приходили. Но Захар - здесь человек уважаемый. Семью держит. Люди только сочувствовали ему. Смог с дурной дочерью договориться, что если школу хорошо закончит, машину ей подарит и за русского замуж пойти разрешит.

-Так, Альбина, - нервно сглатываю я глоток чая, - замуж вышла?

-Не успела, - морщится Ляля. - Захар заболел. Для нас вот с отцом его, - кивает на люльку с Демидом, - дома новые построил, чтобы мать с тетками не бросали. Конюшню в порядок привёл, хозяйство. Школу музыкальную отремонтировал. Я там танцы преподаю. Ну а землю… - разводит руками, - продал.

-Поняла… - шепчу и кошусь на малыша. - Так значит, этот малыш… Дважды наследник. Ох…

-Аля за Кировым увязалась, как репей, - продолжает рассказ Ляля. - В постель к нему прыгнула, а потом объявила, что он ее первый мужчина. Захар рукой махнул. Сказал, чтобы забирал «так просто» и не возвращал.

-Да уж… - вздыхаю.

-После похорон Захару снова хуже стало, вот Роза и не в духе. Сегодня медсестра приходила, капельницу ставила.

-Медсестра? - Оживляюсь я. - Ляля, может быть у вас есть свой педиатр? Где вы детей лечите?

-А что случилось? - Хмурится девушка.

-Демьян очень плохо ест, потом рвётся фонтаном, плачен, тяжело засыпает.