– Им-то вы угодите, – согласился Лев, – а вот соседу нашему – вряд ли.

Он кивнул на полутораметровый забор, отделяющий виллу Лопухина от следующего участка.

– Там писатель живет. Очень… как бы помягче сказать? Творческий человек. Не любит шум, внезапные визиты и… мне кажется, он вообще очень несчастен от того, что не один на этой планете. А, нет, вру. Еще он обожает своего пса. Стаффордширского терьера. И все.

– Прелесть, какой мужчина, – засмеялась я. – Умеете вы характеристики людям раздавать. А меня как описали бы?

– Правду сказать? – Лев посмотрел на меня проницательными карими глазами.

Мы остановились, потому что я внезапно поняла, что цель достигнута – дальше были лишь ступеньки и вход в небольшой, но очень уютный одноэтажный домик.

– Правду, – кивнула, посмотрев на парня. – Я не обидчивая.

– Сразу думаете, обижать стану? – на его щеках снова заиграли ямочки. – Вы не правы. Пригласите меня на чай вечером, расскажу.

Я вскинула брови, сразу объясняя момент:

– Романы крутить не собираюсь. У меня…

Хотела сказать дети, и все такое. Но Лев перебил, засмеявшись.

– Вы уж простите, Маргарита, – сказал он, качая головой, – но я предпочитаю девчонок своего возраста. Честное слово. Не то чтобы вы плохо выглядели, но…

– Я поняла. – Кажется я вспомнила молодость и покраснела! Скулы обожгло румянцем. – Просто неожиданным оказалось предложение с чаем. Вот и…

– Все нормально. Просто пообщались бы. Мне интересно узнать вас. А вам, должно быть, интересно будет больше узнать обо всех, кто уже приехал. И о тех, кто здесь давно.

Он поиграл правой бровью. Я кивнула и заулыбалась:

– Прости еще раз, – сказала чуть пожав плечами. – И давай перейдем на “ты”? Не знаю, сколько тебе лет, но не думаю, что я намного старше.

– Мне двадцать пять. И на “ты” – это круто. Согласен. Что ж, пойду отнесу вещи. До обеда не так много времени осталось, а Сергей Петрович не любит, когда задерживаются.

– Дети тише! – скомандовала я, едва вошла в небольшой, но очень интересный холл: все в нем напоминало миниатюрный замок, облагороженный для избалованного городского жителя. Стены из кирпича, шкуры на полу, деревянные скамьи с красиво вышитыми подушками, светильники в виде свечей, вставленных в длинные ножки… И низкие деревянные шкафы, выкрашенные так, будто пережили уже ни одно поколение…

– Красиво как, – восхитилась я, удивленно посмотрев на Жанну Михайловну, вышедшую вперед и спросив у нее: – Почему вы сами здесь не живете? Так уютно здесь.

– Сергей Петрович лучше себя чувствует на вилле, – улыбнулась она, – ему нравится классика во всем.

– Хотите сказать, тот дом – яркий пример классики? – я покачала головой. – По-моему в моей квартире в Москве ее больше. Хотя я, конечно, не имею образования в этой области…

– Вилла выполнена в стиле модерн, – кивнула Жанна Михайловна. – Он лаконичен, приятен и изыскан. Но здесь, – она обвела рукой холл, подразумевая, видимо, весь домик в целом, – я люблю бывать сама. Вышиваю, рисую, размещаю подруг, если они прилетают в гости.

– О, – восхитилась я, кивнув на подушки вокруг, – так это вы все здесь украсили?

Она кивнула.

– Потрясающе. Честно. У меня на подобное терпения никогда не хватало, хотя Варя очень просила в свое время научить ее шить.

– Что ж, доживете до моих лет – и терпение появится, – Жанна Михайловна ободряюще похлопала меня по плечу и пошла к выходу со словами: – Располагайтесь.

– Мам, – в холле появился Лев. – Я отнес вещи, можем идти. Маргарита, я все поставил в гостиной, там уж сами решите, что куда.