Богдан смотрит наверх в небо, потом считает до трех и опускает змея. Тот мягко парит в воздухе, но пока очень низко. Стас радостно кричит и прыгает на месте. Капризный змей падает на землю.

— Для первого раза отлично! — кричит Богдан.

От его тембра голоса почему-то бегут мурашки по коже. Вспоминается его горячая ладонь. Словно раскалённый уголь. И мое смущение. Богдан меня волнует — это факт… И меня ни капли не смущает, что он в инвалидном кресле.

Богдан поднимает змея и просит Стаса поменяться местами. Теперь Стас будет отпускать змея, а Богдан держать катушку с леской. У них все слаженно получается, словно они давно знают друг друга. Я радуюсь, мне нравится, как Богдан общается со Стасом. Они смеются и пробуют снова и снова запустить ярко-синего змея в воздух.

Мне остаётся лишь смотреть на них и жадно покусывать губы.

Через несколько попыток у ребят получается запустить его высоко в небо. Восторгу брата нет предела. Стас улыбается широко. Они хлопают друг друга по ладоням как настоящие партнёры. Неожиданно Богдан поворачивается и смотрит на меня. До этого момента он ни разу не взглянул в эту сторону. Я смущаюсь и волнительно облизываю губы. Богдан что-то говорит Стасу, тот радостно кивает.

Богдан отдает змея в руки Стасу, а сам медленно едет ко мне. Видимо, они договорились, что теперь Стас будет пробовать самостоятельно.

Я сажусь ровнее и чувствую переживание внутри. Он приближается ко мне, но ничего не говорит. Просто встаёт рядом со мной.

— Спасибо тебе. У Стаса хорошо получается, — смотрю на брата, который старательно возится со змеем.

— Мне и самому понравилось. Крутая вещь, — отвечает Богдан.

Мы оба наблюдаем за Стасом и молчим. Потом я решаю рассказать Богдану то, что мне сегодня приснилось.

— Богдан, если тебе интересно, то могу рассказать, что мне приснилось. Я все сделала, как ты мне сказал. Легла спать и подумала о том, чем я хочу заниматься, попросила подсознание помочь мне. И ночью. Представь, ночью мне приснилось, что я фотографирую тебя.

— Забавно... Ты мне тоже снилась, — низким хрипловатым голосом отвечает он.

— А что я делала?

— Майя, тебе лучше не знать… — Богдан смотрит на меня.

— Почему? Это что-то плохое? — заглядываю в его глаза.

— Хорошее. По крайней мере, тебе было хорошо… — ведет хитро уголком губ.

Я резко отворачиваюсь.

Ого, что он говорит? Мои скулы пылают огнем. Я не совсем понимаю про что был его сон, но лучше мне и правда не знать. Иначе провалюсь под землю от смущения.

Богдан тихо смеётся.

— Вернёмся к твоему сну. Говоришь, ты меня фотографировала? Интересно. А если это и есть твое призвание? Что скажешь?

— Я тоже думала про это, — говорю, чувствуя, что парень смотрит на меня.

Почему он так смотрит… Я ему нравлюсь. Сомнений быть не может!

— И ещё кое-что вспомнила, — начинаю рассказ, чтобы отвлечься от напряжения внутри.

— В детстве я любила фотографировать. Я любила фотографировать природу, родителей. Правда, мне не разрешали делать это часто. Я помню, как взяла без разрешения наш фотоаппарат. Это был «Зенит». Там, конечно, стояла пленка, и в нашем ещё оставалось несколько кадров. И я его взяла и стала фотографировать своих кукол. Ну в общем, история закончилась плачевно. В один момент он упал и сломался. Помню, как долго ругал меня папа.

— Строгий у тебя папа. У вас с ним нормальные отношения? — Богдан достает бутылку с водой и открывает ее. Делает большой глоток воды и глаз не отрывает от меня.

По телу снова пробегает разряд тока. Я не понимаю, что со мной происходит. Мне нравится Богдан. Нравится все, что он делает. Внутри такое чувство восторга и волнения. Это часто называют «бабочки в животе». Да, именно это я и ощущаю, находясь рядом с ним.