Сергей Грачёв сейчас широкоплечий шатен с тёмными глазами и почти модельной внешностью с ростом сто восемьдесят пять. Но я помню его и десятилетним мальчишкой, и шестнадцатилетним подростком, и молодым парнем. Он менялся внешне, но неизменно оставался моей тайной любовью. Не замечала, что его бескорыстие сменилось эгоизмом и самовлюблённостью, а доброта и забота – пренебрежением к окружающим. Я всё списывала на синдром единственного ребёнка. Ребёнок вырос, а болезнь осталась. Как же я была слепа. Детская привязанность сменилась влюблённостью и не заметила, что сама сотворила себе кумира».

Теперь Саша иногда подвозил её из университета домой. Во второй декаде мая Даша пошла в декретный отпуск и занималась только учёбой. Получив декретные, Даша с Сашей поехали в магазин и купили кроватку. Сдав сессию и став студенткой пятого курса, Даша уехала к бабушке за город.

– Лапушка, ты как дочку назовёшь?

– Не знаю. А ты что посоветуешь?

– Я очень хотела дочку Вареньку, а родился сын Андрей. Не зря люди говорят, что дочка ближе к матери. Разве я думала, что под старость, при живом сыне, останусь со снохой и внучкой? Дочь бы меня не бросила.

– Пусть будет Варенька Ольховская. Мне нравится.

– А если Сергей будет настаивать на своей фамилии?

– Пусть попробует. С чего ты о нём заговорила?

– А вон твой гусь лапчатый идёт. Встречай. Ревнует он тебя к Саше, значит, не безразлична ты ему.

– Ты зачем приехал?

– Я экзамены сдал. Через три дня диплом получу.

– А работу уже нашёл? Тебе не стыдно сидеть у родителей на шее в двадцать три года?

– Дашка, я торт привёз твой любимый.

– Ошибаешься. Я его любила за компанию с тобой.

– Тебя Сашка привёз?

– А ты хотел, чтобы я на маршрутке добиралась? Мне через месяц рожать. Он меня и отсюда домой заберёт через пару недель.

– Может мне остаться?

– Зачем? – улыбнулась Даша. – Хозяйства у нас нет, да ты и делать ничего не умеешь. Могу предложить чай с твоим тортом, а потом ты вернёшься туда, откуда приехал.

– Даш, а можно я дочери дам свою фамилию без суда?

– Варя будет носить мою фамилию, но ты можешь признать отцовство и быть вписан в её свидетельство о рождении. Но заметь, согласившись на это, ты должен будешь выплачивать алименты.

– Я очень надеюсь, что мы когда-нибудь станем семьёй. Я уже люблю нашу девочку.

– Я хотела бы тебе поверить, но не получается. Ты чай пить будешь?

– Спасибо. Пейте без меня.

Сергей ушёл, а Даша поняла, что не ощущает той тоски, которую испытывала при каждой встрече с ним. «Кажется, я тобой переболела, ненаглядный мой, – пронеслось в голове. – Всё к лучшему».

– Лапушка, чего он хотел?

– Учёбу закончил, торт привёз по случаю.

– Может, осознал всё? Ты сама любишь его?

– Уже не знаю, но я ему не верю. Его любовь на словах, а на деле ничего не меняется. Я не собираюсь сажать его себе на шею.

Даша вернулась в квартиру одиннадцатого июля, а вечером девятнадцатого попала в роддом. Роды были тяжёлыми. Дочь родилась в шесть утра и всё это время мама была с Дашей рядом.

– Отдыхай моя хорошая. У тебя есть часов шесть, чтобы прийти в себя. Варенька так похожа на тебя.

– Мам, всё так плохо?

– Тебе ничего не угрожает. Кровотечение остановили, и девочка родилась здоровенькой, почти четыре килограмма. Но в будущем, ты вряд ли сможешь стать ещё раз мамой. Это не наша вина. Природа так распорядилась.

– Позвони бабушке и Марине.

– Сергей всю ночь провёл в холле. Что передать?

– Скажи, что сочтёшь нужным. Спасибо, мамочка.

Дашу выписали только через неделю. Забирал её из роддома Сергей, но на машине Александра.