А ещё я передумала ехать к дедушке в поместье.

Вот завтра разберусь с Валерией и её сыночком, и займусь приведением отцовского дела в порядок. Его имя сильно запятнали, нужно обелить и вернуть доверие среди старых клиентов и найти новых.

Кухня была погружена во мрак. Хлопнула в ладоши и через несколько секунд один светляк, пару раз судорожно мигнув, всё же заработал, тускло освещая убогую нищенскую обстановку.

- Не было печали, - пробормотала я, открывая ящики: две луковицы, одна тощая морковка, которую стало искренне жаль, и крупа на самом донышке деревянной тары.

Качая головой, включила магплиту, индикатор наполненности энергией показал красный свет – срочно требуется отнести артефактору на подзарядку. Наполнив кастрюлю водой, поставила греться, занялась овощами и теми продуктами, что нашлись. Будет у меня супчик. Диетический. Хохотнув горько, принялась за готовку.

Перекусив совсем уж лёгким ужином, вымыла посуду и отправилась в кабинет отца. По дороге думала, зачем Валерии понадобилось доводить всё до такого абсурда? Ведь должна быть внятная причина? Однозначно! Понять бы, какая именно.

Напевая тихую мелодию из своего детства, прикоснулась к мигом потеплевшей ручке двери. Артефакт был завязан на меня и отца, замочек едва слышно щёлкнул, давая понять, что я могу войти.

Утонувшее во мраке помещение чуть напугало. Я хлопнула в ладоши и два светляка мигом зажглись, правда, всё же мигнув перед этим пару раз. Но их свет был гораздо ярче всего встреченного мною ранее.

Напольные монструозные часы стояли у противоположной от меня стены. Их размер внушал уважение, а дорогое красное дерево недвусмысленно намекало на стоимость. Подойдя ближе, огладила гладкий корпус, вгляделась в прозрачное стекло дверцы, за которой замер золотой тяжёлый маятник.

Для того, чтобы вынуть механизм из часов, отворила дверцу, вся начинка обычно располагалась спереди, но, как оказалось, с лицевой стороны подобраться к «внутренностям» не удастся. Необычненько. Постояла, задумчиво покусала губы, всё же во мне сейчас веса практически и нет, так, одна тень осталась на таком-то питании – посему сдвинуть этот, грубо говоря, шкаф, мне не удастся, нужен помощник, и желательно не хилый какой-нибудь, а сильный.

- Значит, не сегодня, - нахмурилась я, погладила блестящий циферблат, красота какая! И тут в глубине блеснули витиеватые инициалы ПМ. – Так вот, кто создатель. Мой отец…

Обратилась к памяти Глории, эл Патрик был когда-то первым среди мастеров артефакторов, первый во всём, новинки тоже вводил он. Был в тренде, как сказала бы молодёжь в моём мире.

И тут меня осенило!

А, может, кто-то давился самой чёрной завистью к успеху мужчины… ооо, какие мысли промелькнули в моей голове и все они были далеки от радужных. Нужно допросить мачеху, очень хорошенько расспросить.

Загруженная невесёлыми думами, огляделась. Кроме часов, отданных в ремонт их же создателю, в комнате стояла старая, хлипкая табуретка, стол с кривой покоцанной столешницей и разложенными на ней инструментами: гаечный ключ, отвёртка и видавшая виды в грязных пятнах тряпка.

Вздохнула печально, дважды хлопнула в ладоши, гася свет и отправилась к себе. Выйдя за дверь, проморгалась, привыкая к царящему в коридоре мраку. Дом был пуст и ничем не освещался, нагоняя на меня тоску.

Я смотрела на всё глазами Глории и в груди щемило от того, каким стал дом её детства - девушка выросла в этих стенах, да она родилась здесь, чего уж там. Во что алчность и недалёкий ум превратили некогда процветающее поместье? Ломать – не строить, в который раз жизнь подтверждает эту пословицу наглядным примером.