Глупость, конечно. Разумеется, пропадали дети из группы риска!

Но что если это паттерн, закономерность? Если допустить это, то выходило: кто-то похищал девочек из неблагополучных семей, по две-три в год. Что он делал с ними? Убивал? Новый маньяк? Или, учитывая даты, старый.

Она потёрла слезящиеся от усталости глаза. Бобренко поднимет её на смех, это в лучшем случае. Он любил повторять, что шерлоков холмсов тут нет, а разбирать нужно по большей части пьяные драки и кражи со складов. Убийств за год штук восемь-десять, и то, в основном в районах с мигрантами. А там, как нетолерантно пояснял товарищ полковник, «берёшь любого чурку, и дело раскрыто».

Да, Бобренко не оценит, если она придёт к нему с архивной макулатурой.

С другой стороны, если принести уже собранные данные – он похвалит.

Нина не зря пошла в полицию. Как и многими, ею двигала жажда справедливости. Да, есть профессии, за которые лучше платят. Менее нервные, более престижные. Кто уважает полицию в наше время? Но хороший полицейский работает не за деньги и не за уважение, а за то, чтобы общество стало немного чище. Стоит между грязным криминалом – и обычными людьми.

Их отучали от этого наивного идеализма. Но в глубине души Нина не рассталась с ним и очень хотела стать хорошим полицейским.

У неё были совершенно неподходящие внешние данные. Маленький рост, вся светленькая, бледненькая. Но она училась и тренировалась усердно. Это дало результаты.

В будущем она мечтала получить более высокое звание, перейти в Следственный комитет и раскрывать серьёзные преступления. Она смотрела на дела пропавших девочек и думала: это её шанс.

Она выписала себе в блокнот адреса и данные, выключила компьютер и вышла на улицу.

Было свежо, приятно. Ещё месяц, и Ногинск посереет, под ногами захлюпает грязь. Коммунальщики вечно не успевают с уборкой. Но пока стояла мягкая тёплая погода.

Нина добрела до фонтанной площади и остановилась наверху, глядя на панораму со второго яруса. Искусственный водопад шумел, из бассейнов поднимались струи воды, подсвеченные бледными софитами. Ходили слухи, что скоро здесь всё перекроют. Будут строить что-то новое. Нина из-за этого немного грустила, ей нравился вид.

Он умиротворял.

И позволял хотя бы ненадолго оттянуть возвращение домой, где её ждал личный кошмар.

Стоя в самом центре города, было почти невозможно представить, что здесь могут совершаться страшные преступления. А в голове навязчиво крутились фамилии: Зимина, Петровская, Ковальская… Жукова.

Звякнул телефон. С неизвестного номера пришло СМС:

«Копай глубже. Смотри дела с 2001 года».

«Кто это?» – быстро написала Нина в ответ, чувствуя, как мурашки бегут по позвоночнику. Заполошно начала соображать: кто мог узнать о её поисках?! И что значит – с 2001 года? Даже думать об этом было страшно!

«И добавь статистику с 1990, там могут быть интересные совпадения».

Следом: «Не отвечай, номер будет заблокирован через несколько минут».

И последнее: «Love, L0k1».

Ошибка, возникающая, когда проверка утверждения в коде не выполняется.

«Полиция узнала, что я ходил к матери Даши. Это странно, да? Откуда они…».

Женя не был уверен, как закончить мысль, стёр последние два предложения и отправил только одно. Чем короче, тем ясней. Локи почти сразу прислал смайлик в солнечных очках. Женя ждал продолжения, но напрасно. Прошло пятнадцать минут, возле имени контакта висел значок «Не в сети».

«Я подозреваю, что кто-то мог следить за ней или за мной. Выходит, полиция действительно замешана?»