Эйлен быстро подошла ко мне, старательно избегая высокой травы, щекотавшей голые ноги – ее льняное платье, чуть ниже колен, трепетало на легком ветру. Я оделась куда более подобающе случаю – в свободные синие брюки и блузу в обтяжку. Да и обувь выбрала удобней – кеды в тон гардеробу. Босые ноги Эйлен защищали от жесткого дерна лишь несколько тонких полосок изящных кожаных сандалей. Казалось бы – какая разница, ведь мы тут не физически. Но если пораниться во время аурного путешествия, вернувшись, найдешь травмы и на теле тоже. Иногда один в один, иногда даже более серьезные.

Должно быть, этот принцип использовали древние знахари, делая над больным пасы руками. Изменяли силовое поле, а следом за ним поправлялся и человек. Уверена, отсюда растут корни: порчи, сглаза, морока. Кто-то мастерски повреждал ауру, и все ее искажения переходили на тело.

Эйлен нервно откинула за спину длинные рыжие волосы – визитную карточку араччи с силовым полем огненных или золотых аджагар.

У молодой, сорокалетней Делли с ее черными, словно вороново крыло локонами, покрывавшими спину, аурный папа – черный аджагара, один из сильнейших. Жгучая восточная красавица с неизменными широкими черными стрелками вокруг глаз, как и в предыдущие разы, нарядилась в шаровары и топик из тонкой, но плотной ткани. Кроссовки на ее ногах вызвали заметную зависть на миловидном, немного детском лице Эйлен.

Тима, Аргуса и Матео Путник вытащил из дыры почти одновременно. Шатен и два блондина – светло- и темно-русый оделись куда практичней нас всех вместе взятых: в джинсы и футболки. В своих ботинках на толстой подошве они явно могли шагать и по более неприветливой местности.

Ветер швырнул в лицо запахи меда, пряностей, росы.

Мне тут очень нравилось. Даже странно, что такое чудесное место может разрушаться. Ничто вокруг не предвещало беды.

Обычные предвестники разлома – бреши в ткани мира – дурные погодные условия, гибель природы или странные катаклизмы.

Слышала, цунами вдруг накрывало с небес опешивших жителей города, где нет ни одного водоема. Или гейзер лавы обрушивался на коттеджные поселки, где нет ни единого вулкана, да и зародиться он не может.

Здесь же все цвело, благоухало, росло…

Я оглянулась на Путника.

Тим пригладил рукой короткий ершик каштановых волос, по которому любой полукровка безошибочно угадывал, что его отец коричневый аджагара. Двое других мужчин, дети бежевого аджагары, лет пятидесяти, насколько я знала – (полукровки всегда выглядят на двадцать пять-тридцать, тридцать пять максимум) – подобно мне, с удивлением взирали на нерукотворное великолепие вокруг.

Делли и Эйлен, похоже, было все равно. Лишь бы побыстрее завершить стабилизацию.

Путник выкинул руки вперед, развел их в стороны и пространство словно бы раздвоилось. В одном и том же месте, будто бы находились великаны-горы, почти безжизненные камни, и благодатный край, чьи красоты потрясли меня по прибытию.

– Это мир-карман, – пояснил куратор. – Создан аджагарами много лет назад. Надо его стабилизировать. Иначе разрушения коснутся исходной планеты.

Я наконец-то вникла в суть проблемы.

Миры-карманы нередко начинали жить собственной жизнью. Пытались прорваться в окружающее пространство, словно бы вырасти, захватить дополнительную территорию.

Их силовое поле агрессивно воздействовало на силовое поле исходной планеты… Мелкие трещины, разрывы материи угрожали гибелью обоим мирам. Я отчетливо увидела их в месте стыка. Словно ткань расползлась от старости, оставив в дырах решетку подернутых временем нитей.