– Что? Подумать? Ну, если ты не хочешь слить тёлочку, то стоит, да. Мне кажется, даже для тебя это был перебор.

– О не-ет. Какой я плохой, – устало покривлялся Стас, падая на диван.

– Морда не опухла?

Он пошевелил челюстью. Она саднила, но болью это назвать было нельзя. Зато левая щека была всё ещё теплее правой, будто совсем не замерзла на октябрьском ветру. Похоже, Катя не только ударила его, но и поцарапала. Стас подумывал подойти к зеркалу, чтобы проверить, но желание скоро потонуло в мягких диванных подушках.

– Нормально. – Стас прикрыл глаза, утомлённый бессмысленным разговором. – Ладно, Вад, давай. Спишемся, услышимся.

– Ок. Одно тебе пообещать могу: в «правда или действие» я с тобой больше не играю. Это треш. Без обид, – хохотнул Вадим и отключился, оставив Стаса в упоительной тишине.

Несмотря на усталость, спать не хотелось. В животе всё ещё царапалось странное возбуждение, запущенное Катиной оплеухой. Не давало покоя, требовало действий.

Стас открыл приложение в телефоне, нашёл чат с Катей и открыл его. Пролистав сегодняшние скучные сообщения, обсуждение места и времени встречи, нашёл вчерашние – томные, будоражащие, приправленные парой её «особенных» фотографий, которые нельзя показывать в приличной компании.

Насмотревшись, Стас перебрал пальцами по клавиатуре:

«Успокоилась?»

Надпись «была час назад» тут же сменилась на «онлайн». Он улыбнулся. Галочка под его сообщением превратилась в две, но ответа не последовало. Дуется, ясное дело.

«Уже дома? Лапки тёплые?»

На этот раз галочек было сразу две. Значит, не выходит из чата. Ждёт извинений.

«Кать. Я же вижу, ты читаешь. Кончай в молчанку играть.»

На этот раз молчание длилось всего секунду, после чего выскочило сообщение:

«Что тебе надо?»

«Успокоилась?)»

«Я вопрос задала.»

«Я тоже)»

«Пока тогда.»

«Давай ты успокоишься и нормально поговорим)»

«Давай ты больше не будешь мне писать, Стас)»

«Чё ты завелась-то? Ты мне по морде дала, между прочим, я же не хамлю)»

«Ты мне какое желание загадал? Какое, мать твою??»

«Это вообще-то шутка была, Кать)»

«Залезть под стол и отсосать твоему Вадиму – это ШУТКА???»

«Ну, ты ж меня знаешь, должна была понять) Харош, кароч. Закрыли тему. Что тут обмусоливать? Я пошутил, ты не догнала, отлупила меня. Лежу тут, лёд к челюсти прикладываю. Приезжай мириться.»

Катя замолчала.

«Ну, Крош) Хватит) Давай ко мне. Я такси тебе вызову.»

С нетерпением Стас смотрел на надпись «пишет…» рядом с её аватаркой.

«Дурку себе вызови. И фотки мои удали. Сайонара, козлина.»

Стас несколько раз вчитывался в сообщение, чувствуя, как кровь приливает к лицу и сжимаются челюсти. Гневную ответную реплику, которая должна была раз и навсегда поставить обнаглевшую на место, срезало запретом на отправку сообщений. Он ударил пальцем по её аватарке. «Катерина Резина ограничила вам доступ к своей странице».

– Не понял, – сказал он вслух, растерянно моргая.

Пальцы поскакали по ярлычкам других мессенджеров, открывая диалоги, но всюду Стаса ждала непреодолимая стена бана.

– Быстрая какая, – процедил он сквозь зубы, тыкая в Катин номер в списке вызовов, только чтобы послушать нескончаемые гудки.

Это что получается? Его слили? Вот так просто?

– Ну и пошла ты!

Он уронил телефон на ковёр и потёр лицо руками. Щека снова зажглась. Стас поморщился. Катя, конечно, и раньше выкобенивалась. Он относился к этим капризам как к базовым настройкам, которые легко сбрасывались парой-тройкой правильных фраз. По крайней мере, с его женщинами это всегда работало. Теперь система дала сбой. И Стас в какой-то мере это предчувствовал. Чем ближе девка к двадцати, тем дурнее.