Месил его словно грушу на тренировке. Тот прямо ошалел, и первое время, только блокировал и защищался. Пару раз ударил, даже пробил один раз защиту – угодил в бровь. Собственная кровь и запах железа распалили меня уже окончательно.

Еще немного – и я верхом на мерзавце. Жаль, что Оксана куда-то сбежала. Наверное, испугалась и просто уехала. Я даже не винил в этом бедную женщину.

Такое пережить! Могу себе представить!

Когда авторитет оказался скручен ловким приемом и обездвижен другим – болевым, этот гад тихо взмолился.

– Мужик, да не знал я, что она твоя телка!

– Еще одно слово и я тебя уничтожу! Телками будешь своих подстилок называть!

Рыкнул я озверело и в эту минуту в комнату вбежали перепуганные охранники, а вместе с ними – ошарашенная Оксана.

Она не сбежала! Она мне пыталась помочь!

От этой мысли у меня словно выросли за спиной огромные сильные крылья.

Я аж приподнял испуганного авторитета.

– Милицию вызывайте! – закричал своим парням. – Я буду свидетелем попытки изнасилования.

– Мужик… Ну давай договоримся по-хорошему, – взмолился авторитет. Еще бы! В тюрьме за подобные штуковины делают с виновником такое, что даже матерые боятся. – Я тебе заплачу, извинюсь, как захочешь…

– У нас же еще камеры возле того входа, – подлил масла в огонь один из охранников. – Докажем попытку изнасилования на раз!

– Ну, мужики! Ну, бес попутал! Я просто подумал, что дамочка из эскорта или типа того.

– Я тебе счас лично башку откручу! – гаркнул я на него зло и предупреждающе. – Еще одно слово на тему этой женщины…

– Все, я молчу! Сказал же! Молчу.

– Перед ней извиняйся! На коленях, мразота!

Я оттолкнул ошарашенного авторитета.

Тот реально пополз и принялся извиняться.

– Простите. Я не знал, что вы – его женщина, – дрожащим пальцем указал на меня.

Оксана же настолько ошалела и опешила, что не возражала, и даже кивала. Ну да! Не скажет же, что ее наняла Камилла! Однако утверждать, что она моя женщина тоже не решилась. Деликатно промолчала.

– Прощаю, прощаю, – попятилась от мерзавца.

– Теперь возмещай ей моральный ущерб! – резко потребовал я от него.

Тот принялся вытаскивать из кошелька всю наличку. Набралось около девятисот тысяч рублей. Все это я немедленно вручил уже вконец опешившей и остекленевшей Оксане. Она машинально сжала купюры пальцами и только суматошно моргала.

– Мможет не надо? – уточнила вдруг тихо.

– Надо-надо! Моральный ущерб никто не отменит! – твердо произнес я и придержал ее руку, которой Оксана пыталась отдать толстые купюры обратно владельцу.

Авторитет медленно встал.

– Могу я идти? – спросил у меня напоследок.

Я лишь кивнул.

– Появишься тут, захочешь отомстить мне или этой женщине, пожалуйста, учти – пленки с твоей попыткой надругательства сразу же попадут в открытый доступ на многие сайты. Станешь звездой! Со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Авторитет свирепо сверкнул взглядом «на посошок» и негромко произнес:

– Ладно, проехали.

Стоило ему уйти, как Оксана засуетилась и принялась меня осматривать.

– Ничего не болит? Может к врачу?

Мне так нравились ее забота, волнение! То, как она осторожно касалась разбитой брови, промакивала кровь, не доставая самой раны. То, как она встревоженно всматривалась в лицо, и спрашивала, спрашивала о моем состоянии.

– Ты точно нормально себя сейчас чувствуешь? Может мы все-таки поедем в травмпункт? Или в клинику Семенова? По-моему, они принимают там круглосуточно…

– Все хорошо. Я занимался боксом и самбо. Если вдруг что, сам бы поехал.

Я ее успокаивал и продолжал наслаждаться.

Она вокруг меня так и крутилась. Охранники принесли аптечку в кабинку. Оксана принялась бережно обрабатывать бровь, промакивая хлоргексидином. Заклеила лейкопластырями, почти, как в больнице.