– И тебе не жаль его – лучшего друга?

– Все дороги на таком пути ведут к гибели.

– Конечно, – жестоко улыбнулся Сатана. – А о себе ты подумал? Представь, каково это – обречь на муки и смерть самого близкого человека, видеть его страдания, чувствовать неизбывную вину, ловить его взгляд и молить о прощении, которое ничего не изменит…

– Прекрати! – Иуда побледнел, лицо исказилось, руки судорожно сжались. – Хороший ход! – глухо заговорил он после паузы. – Я только решился, сердце рвется от боли, душа горит, а тут ты, рассудительный, почти доброжелательный, увещеваешь, даже жалеешь… Зря стараешься! Решение принято, я его не изменю.

– Но зачем? Для чего тебе это? Ты мог бы так много добиться в жизни! Не хочешь? Но что мешает тебе завести семью, заняться ремеслом или торговлей. Любая женщина сочтет за счастье стать тебе женой! Ты можешь прожить долгую жизнь в покое, уважении, достатке, быть почтенным отцом семейства. А вместо этого!.. Подумай, на что ты тратишь жизнь и как решил завершить ее! Ради чего?

– Уже то, что ты пришел, твои слова показывают, я не ошибся. Ты не способен на жалость, сострадание, не можешь желать добра… Тогда зачем этот разговор?

Сатана ответил ему улыбкой сожаления.

– Глупец! Кто тебе внушил это? Чего мне бояться? Я своего не упущу. Или ты полагаешь, все свершится – и мир изменится разом, за один миг?

– Нет, конечно. Лишь на малую толику, но ее хватит с лихвой.

– Идеалист!.. Ты действительно надеешься сделать людей и мир лучше?

– Да! Всякий живущий надеется на это! Только тебе нет надежды!

– Это я знаю сам, – гордо ответил Сатана. – А как ты думаешь, что случится потом?

– Дальше без меня. Мы откроем дверь, входить в нее или нет, решать им.

– Но ты же думаешь, Иисуса станут чтить, как Мессию, его учение станет Новым Заветом, создастся новый закон, новая вера.

– Я верю, души людей обновятся, откроются истине, доброте и любви.

– Идеалист! Неужели не понимаешь, другого не будет? Нельзя изменить человеческую природу, избыть жестокость, трусость, фанатизм, ханжество, равнодушие, себялюбие. Они снова будут лгать, лицемерить, проливать кровь, ломать судьбы или равнодушно взирать на все это, только с именем Иисуса на устах, может и в сердце. Тебе не больно будет видеть это? Ты не пожалеешь?

Молчание было долгим.

– Может быть… даже наверняка все будет так, как ты сказал. Душа человеческая не изменится в один день. Но разве рожденные в новом законе, новой вере не будут лучше нас – нынешних, захотят повторять наши ошибки? Сейчас в душах людей скорбь, пустота и страх. И никакой надежды! Так нужно дать им надежду, указать цель, пусть далекую, трудную, но прекрасную! Тогда зерна истины взойдут. Вот во что я верю!.. А я… неужели, ты полагаешь, задумав такое, я заботился о себе, считался со своими страданиями?

– Готов обречь себя… даже не представляешь на что, ради иллюзий, призрачной цели?

– Готов. Не надо пугать меня. Я знаю, что обрекаю себя на вечный позор и проклятие. Разве я не заслужу их? Кто будет задумываться, ради чего я делаю это? Но я сам выбрал путь. Я мог отказаться. А теперь поздно: дело идет к развязке.

Снова повисла тишина. Иуда заледенел от взгляда Люцифера.

– Что ж… если это твое окончательное решение – делай, как задумал.

– И ты не попытаешься остановить меня?

– Как? Я привел тебе все доводы, какие мог.

– А как же случайный камень на голову, нож в спину в нелепой драке или другая «изящная» выдумка? – ехидно спросил Иуда.

– Как вы – люди все-таки глупы! – вздохнул Сатана. – Я не базарный воришка. Как я могу отнимать то, что не мое?