Три дня медсестра и знахарка пытались что-то сделать, чтобы помочь несчастной, но ничего не выходило. На четвертый день, к ужасу Лузарии, подругу перенесли в закрытое крыло, куда помещали будущих покойников.

К девочке ее не пускали, сказав, что это может быть заразно. Поняв весь ужас ситуации, маленькая темноволосая девочка устроила громкий скандал, разгромив игровую комнату, отчего ее повели к настоятельнице.

После того, как злая бессердечная женщина отругала ее за недостойное поведение в приюте, она приказала ей убраться с глаз и больше не сметь заикаться о подруге. Но упрямая девочка, на вид казавшаяся невозможно спокойной, резко встала и, содрав с рук перчатки, оголяя ладони, направилась к женщине.

Никогда Виете не было так страшно, как в тот момент, видя девятилетнюю девочку с зелеными глазами, в которых горела уверенность и отчаянье. Она кинулась от ребенка в сторону, найдя спасение в углу, и стала проклинать драконицу, но Лузарию это не остановило. Она подошла почти вплотную к женщине и громко произнесла:

– Я хочу быть с ней, сколько бы ей не осталось жить.

– Она, возможно, заразна, мы не знаем причины ее болезни. Она…

– Я хочу быть с ней! – уверенно произнесла драконица, упрямо задрав подбородок.

– Проклятая девчонка! Иди, иди, раз такая глупая. И если так же сляжешь, как и Валенсия, сама будешь в этом виновата.

Лузария посмотрела на нее с благодарностью и произнесла:

– Спасибо.

Женщина на секунду обомлела, а потом прошипела:

– Ты…

Но Лузария уже не слушала, она подошла к столу, забрала перчатки и побежала к двери.

– Ты умрешь, – недовольно крикнула настоятельница ей в спину, думая лишь о том, что есть риск потерять еще одну работницу.

– Тураны не допустят такой несправедливости, – искренне выдохнула Лузария и направилась в закрытое крыло, куда ее до этого не пускали.

И сейчас она до сих пор с Валенсией, но пока ничего не меняется. Девочка провела рукой по голове подруги и произнесла:

– Вали, я пойду на ужин. Надеюсь… – хрипло выдохнула, закусывая губу, и продолжила. – Надеюсь, ты будешь ждать меня, а я вновь буду читать тебе.

После ужина, который прошел под недовольное сопение детей, которые ее теперь не просто опасались, а шарахались, так как она постоянно находилась у своей прокаженной больной подруги, ночуя и пропуская занятия. Но учителя молчали, в тайне переживая и надеясь, что драконица не придет, пока точно не будет известно, здорова ли сама Лузария. Про Валенсию никто не вспоминал, считая, что она сегодня, завтра умрет.

После вечернего чтения под свечу, продлившегося до поздней ночи, Лузи вновь обтерла подругу и легла спать на жесткое дурно пахнущее старое одеяло, которое принесла из соседней кельи.

Она долго молилась, чтобы подруга выздоровела, и они смогли вновь вместе гулять и радоваться жизни.

Сквозь сон Лузария услышала, как ее зовут по имени. Открыв глаза, поняла, что еще ночь, а также то, что рядом с ней сидит… Валенсия.

– Вали? – тихо, все еще не веря своему счастью, произнесла драконица.

– Лузи, я вижу! В темноте! А значит – я не прокаженная. О Тураны! – со слезами на глазах шептала светловолосая девочка.

– Да хоть и не видишь, главное, что жива, – пискнула Лузария и обняла подругу, сильно сжимая ее плечи.

– А что со мной было? – спросила Валенсия, слыша, как хлюпает носом подруга. – Не плачь, Лузи. Это же я у нас плакса.

– Нет, теперь я тоже плакса, – выдохнула Лузария, смеясь сквозь слезы.

Девочки долго молча сидели на рваном, пропитавшемся плесенью одеяле, лишь изредка что-то спрашивая. Их счастью не было предела. Они радовались, прижавшись друг к другу. Когда наступил рассвет, Лузария спросила: