В глубине шкафа, в обувной коробке, лежит второй телефон, он старый и никому не интересен, на нём только мой запах, и никто не знает, где я его взяла. В нём забит лишь один номер, на который я ни разу не звонила и, если честно, думала, что никогда не позвоню. Но после того, что устроили этой ночью те, кто обещал защитить, у меня не остаётся выбора.

Я нажимаю зеленый телефончик и жду. Долго, нудно, пока вызов не сбрасывается.

Нет, нет, нет, Марина, только не сегодня!

Второй звонок без ответа.

Третий.

Меня захлёстывает отчаяние.

Он обещал!

– Решила мне позвонить?

Я не сразу поняла, что он ответил, просто подождал, как умел, пока меня не утопит в собственной черноте, и только после этого подал руку, позволяя схватить и выбраться на поверхность.

– Да. Я согласна.

– Другого и не ждал. Завтра в десять утра будь у школы недоносков на Северном проспекте. Черный джип ноль тридцать три. Поняла?

– Да.

И он сбросил вызов, но я уже ожила. Всё, теперь всё будет хорошо, он меня не подведёт.

Да, мне стыдно, что я брошу девчонок, но в этом мире каждый сам за себя. Может, им ещё повезет при новом альфе, но я не хочу рисковать, мой мир уже не будет прежним.

– Какого хрена ты в комнате? – дверь резко распахнулась, и ко мне ввалился Матвей.

Я сжалась, увидев, как он скривился, втянув носом воздух.

– Одевалась…

– Ну, хоть не воняешь, тварь. Встала! – схватил меня за руку, но я успела спрятать телефон под подушку. Пусть так, главное, чтобы не заметил. – Тебя Глеб хочет видеть. Немедленно! Доигралась? Так бы и свернул тебе шею сам, но босс сам пусть играет, он не хуже Константина умеет усмирять непокорных.

Мне было больно, и я точно знала, что на руке останутся синяки, но плевать хотела на Матвея и его вопли. Потерпеть до завтра, всего лишь потерпеть. Глеб не станет мне ничего делать, я не нарушила ни один из их грёбаных законов, не сделала ничего, что могло бы привести к моей смерти. А наказание… Наказание переживу, лишь бы не заигрался.

Но вот то, кого увижу в кабинете Константина, предположить не могла.

Лис.

Надменный, холодный, собранный.

Обернувшийся ко мне с улыбкой, которой никак не ожидаешь от такого монстра. И тут же её потерявший, когда увидел, как меня держит Матвей.

– Отпустил её! – сумасшедший рык, и моего провожатого выносит из кабинета, и я почему-то думаю, что у него сломана рука. И нога. И, возможно, кое-что ещё.

– Лис, прекрати! – моего оборотня останавливает другой, чуть ниже, но такой же широкоплечий. – Всё, она здесь, живая, успокойся!

Я сглотнула и отступила, но забыла, что оборотни – охотники, и этим привлекла к себе внимание. Мгновение, всего мгновение, взмах ресниц, и Лис уже рядом со мной, аккуратно, осторожно касается моей губы, на которой корочкой засохла кровь, проводит пальцем по шее, исследуя отметины от грубых пальцев.

– Это он? – за спокойным и ласковым тоном чистое бешенство.

Твою мать, он же нестабильный, ведёт себя словно…

Но я почему-то отвечаю, теряя себя от невероятной нежности в его глазах:

– Губа.

Лис рычит, и я краем глаза вижу, что Матвея оттаскивают в сторону, унося из поля зрения, чтобы больше не злил альфу. Лис – альфа, слишком уж все спокойны, ни слова против. Только тот, что сейчас с ухмылкой смотрит на нас, ведёт себя иначе.

– А шея? Не он?

Я качаю головой, не в силах отвести взгляда он сияющих золотом глаз.

– Марина, подумай, прежде чем говорить, – вклинивается Глеб, но его отправляют отдохнуть легким ударом под дых.

И после этого Лис возвращается ко мне, обнимает, прижимает к себе, будто не верит, что я рядом с ним. Слишком бережно, как хрупкую стеклянную статуэтку, которую легко сломать двумя пальцами.