Когда меня выкатили на каталке из процедурного кабинета, Тахир нашелся в неожиданной компании. Он разговаривал в коридоре с какой-то ну очень привлекательной женщиной. Я вдруг так впечатлилась, что даже не сразу рассмотрела на ней белый халат. Ярко-рыжая, с большими яркими глазами и красными губами. Ну вылитая «русалочка Диснея»! Тахир, правда, быстро с ней распрощался и направился ко мне.

— И кто это? — потребовала я, не успев включить мозги.

— Мой психиатр, — усмехнулся он, берясь за ручки каталки. — Ты не против пообедать не в номере?

— А тут есть, где пообедать?

— Как оказалось.

Кажется, он немного ожил и напоминал себя прежнего.

— Тебе полегчало от беседы с психиатром? — ревниво заметила я в лифте.

Нет, я, конечно, не специалист, но почему-то то, что его вдруг попустило от общения с этой рыжей русалкой, задевало мое женское самолюбие. Удивляло и то, что оно у меня, оказывается, есть.

— Нет, — привычно усмехнулся он. — И мне не полегчало.

— Так испугался, что меня убьют?

— Да, Марина.

И он выкатил меня в огромной оранжерее, наполненной ароматами цветущих растений, пением птиц и журчанием воды. Мы будто попали в параллельное пространство.

— Ух ты! — выдохнула я, вытягивая шею.

Воды тут было много — целая искусственная речка брала начало где-то за скрытой панелью и текла вдоль стены, огороженная каменными берегами. Вдоль нее располагались террасы со скамейками на зеленых лужайках. В другой части оранжереи возвышались тропические растения и летали настоящие птицы. Казалось, здесь можно дышать глубже и свободней, но высоко за пределами зеленых крон виднелось стекло.

— Не была тут?

— Нет, — качнула я головой. — Куда мы?

— Терпение.

Все бы ничего, но девушки в пижамах все портили, хоть я и была одной из них. Но я же не больна. Зачем мне тут на них смотреть? И Тахир это знал. Он увел меня подальше вглубь, где у небольшого фонтана уже был накрыт столик на двоих. Оказавшись в уютном кресле, я вздохнула, запрещая себе грустить о свободе. Тахир и так старается, чтобы я не чувствовала себя тут пациенткой. Правда, в нашем номере мне теперь казалось уютней.

— Романтический обед? — улыбнулась я.

— Я стараюсь вспомнить, как ухаживать за женщиной. — Тахир сел напротив.

— Так и что говорит твой психиатр?

— Что со мной все хорошо. Я заказал на свой вкус.

— А это прогресс, — усмехнулась я. — Или это будет виски и что-то безвкусное?

— И тут я тоже делаю успехи, — заверил он.

И правда почти прежний. Или хорошо прячет переживания глубоко под волчьей шкурой.

Мысль о волчьей шкуре снова напомнила о вчерашнем. Представить Тахира в таком же состоянии невозможно. А он снова смотрел мне в глаза и, казалось, видел насквозь. Но ни слова не говорил.

Обед вряд ли был из местного ресторана, как и официант. И обслуживание оказалось на высоте. Наверное. Потому что я никогда не была в ресторане.

— Я подсмотрел на твою вчерашнюю работу, — поднял на меня взгляд Тахир, когда я с аппетитом разделалась с крем-супом из каких-то малоизвестных мне морепродуктов.

— Там еще не понятно ничего.

— Меня никогда не рисовали, — улыбнулся он. — Это непривычно. И как-то особенно.

— Уверена, ты вдохновил не одну женщину за свою жизнь, — дипломатично заметила я. — Не подсматривай больше.

— Не могу обещать.

— Невозможный…

— Самую малость. Я рад видеть, что ты снова рисуешь.

И он хотел что-то еще сказать, только в этот момент зазвонил его мобильный, и выражение лица Тахира изменилось слишком сильно, чтобы надеяться, что этот день продолжится так же хорошо, как начался…

***

Номер был мне незнаком, и я настороженно ответил на звонок, хмурясь. Но когда вдруг в трубке зазвучал едва ли не забытый голос, очарование утра и ожидания особенного дня рассыпались в пыль.