– Чего ты орешь?! – откинул одеяло и притянул рывком за ноги к краю кровати.

– Пусти… – прохрипела я, дрожа, но в глазах вдруг защипало, и я расплакалась.

Он неодобрительно глянул на меня исподлобья, потом отвел взгляд, поднялся и ушел. А я осталась в темноте один на один с ночным кошмаром. Как же все это показалось реально! На какие-то доли секунды я почувствовала себя в его когтях. Плоть порвалась от одного рывка его зубов, и я захлебнулась кровью…

Но тут щелкнул светильник у кровати, и Стерегов поставил на тумбочку чашку.

– Чай. С мятой, – процедил он. – Что случилось?

– Кошмар, – хрипло выдохнула я, не в силах пошевелиться.

Не знаю, что перевернулось сейчас в этом мире, но Стерегов с чаем при теплом свете торшера показался мне неплохой компанией. Мне не хотелось, чтобы он уходил.

– Пей чай, – пробурчал он и вдруг сам подал мне чашку. – Грей руки.

Я проследила, как он опускается на край кровати и роняет голову на ладони.

– Разбудила?

– Да, – неожиданно спокойно признал он.

«Так тебе и надо», – чуть не вырвалось у меня, но язвить не хотелось. Я прихлебывала чай, заполняя комнату раздражающим звуком, а Стерегов глядел куда-то в окно.

– Почему твой огонь в камине не трещит и не пахнет? – тихо спросила я.

– Аллергия на дым, – рассеяно отозвался он. – Специальные бревна без дыма не воняют, но и не трещат.

– Ну и зачем ты мне это рассказываешь? – усмехнулась я. – Остается только зажечь спичку и сунуть тебе в нос…

– Изобретательница из тебя никудышная, – покачал он головой.

– Если хочешь поспать на своей кровати, я могу спуститься в кресло у глухонемого камина…

Он вдруг повернул ко мне голову и сузил глаза, будто я сказала что-то из ряда вон или заклинание какое-то произнесла, и он вот-вот превратиться в человека…

Но ни в кого Стерегов не превратился, к счастью. Его губы дрогнули в усмешке. Он поднялся и кивнул мне следовать за ним:

– Пошли со мной.

– К-куда? – насторожилась я.

– Все равно уже никто из нас не уснет, – обернулся он от двери. – Тапки надень. Жду тебя в кухне.

И вышел, оставив меня удивленно смотреть на темный дверной проем, напоминавший черную дыру, которая все равно затянет. Я нахохлилась в пижаме и спустилась в гостиную.

Стерегов что-то уже готовил в кухне. Когда я вышла на свет, он доставал из микроволновки бутерброды с сыром и чем-то еще.

– Бери кофе, – кивнул на кофеварку. – И за мной.

Я повиновалась молча. Пусть лучше он будет вот таким более-менее вменяемым, чем кем-то еще.

Догнала я его почти бегом уже в галерее, и вместе мы вошли в его мастерскую. Только он вдруг замер, машинально ставя поднос на ближайшую поверхность, и щелкнул выключателем. И тут я вспомнила, как пролетала здесь низко-низко, цепляя ребрами все, что попадалось на пути.

Я попятилась к выходу, наскоро пристраивая кофе на подоконнике, и приготовилась драпать.

– Сюда иди, – повернул Стерегов ко мне голову. И я, вопреки планам, послушно направилась к нему. Но стоило подойти, он дернул край моей кофты, оголяя низ ребер. – Твою ж мать…

Наши взгляды сначала сошлись на внушительно больших подсохших царапинах от ребер до бедра, а потом встретились.

– Почему ты не сказала? – сурово потребовал Стерегов.

– Я не чувствовала… – пожала плечами.

Он выругался, закатив глаза, и приказал ждать его. Я огляделась, стараясь не думать о том, что происходит. Хорошая у него мастерская. Освещение продумано – сразу видно. Уверена, что тут есть имитация любого варианта – дневной свет, утренний… По периметру круглого помещения стояли мольберты, холсты, стеллажи с красками и кистями.