Ну и, в-третьих, зачем стоило добавлять мое имя (точнее имя Джейн) к этому монологу эпитетов мне уж совсем неясно.

Но Лоренцо кричал его с таким видом, будто там оно и должно быть, а в конце своей пламенной речи он и вовсе… вспыхнул. В прямом смысле слова.

Раз-два-три огненный гори.

Признаться, такое файер-шоу меня изрядно напугало, потому что Лоренцо загорелся не абы как, а с чувством, с толком, с расстановкой.

Буквально в считанные секунды все его тело окутало ревущее пламя, такое жаркое, что у меня доже лоб вспотел, хотя я и стояла в нескольких шагах от него.

Остатки каши исчезли в этом огне, а за ними грозил последовать и весь дом, так что мне нужно было что-то срочно придумать.

К счастью, я стояла рядом с умывальником, так что сорвав ведро со стенки, принялась лить воду на своего супруга.

Честно, не особо думала, что подействует – Лоренцо превратился в настоящий факел, а объемы корыта позволяли потушить разве что свечку.

Но корыто не зря значилось волшебным – запас воды там оказался поистине бесконечным.

Лоренцо уже потух, а жидкость все текла и текла из бочонка. Наверно, стоило убрать корыто, едва муж перестал гореть, чтобы не злить его еще больше. Но сперва я была очень впечатлена видом клокочущего пламени, а затем – видом обнаженного супруга, так что убрать бадью было не в моих силах.

В общем, да, я просто стояла и таращилась, как струйки воды скользят по мышцам груди Лоренцо, петляют между кубиков пресса… а мой навязанный муж, однако, красив. И фигурист. Хотя, куда там утекают струйки после пресса лучше не смотреть, чтобы совсем не раскраснеться и не распыхтеться.

Лоренцо, что удивительно, тоже застыл, лишь хлопал беззвучно ртом, видимо поверженный в глубочайший шок моими действиями.

Наверно, со стороны мы и вовсе представляли собой чудную картину – обнаженный мужик, сидящий на прокопченном стуле, которого поливает из ведра растрепанная девушка с щеками, похожими на помидоры…

Просто шедевр, достойный оказаться в лучших картинных галереях мира!

Первым отмер Лоренцо.

– Джейн, ты что творишь! – взревел он, делая робкие попытки снова загореться.

– Это ты что творишь? – воскликнула в ответ, наконец перестав поливать дракона водичкой.

Не цветочек он, в конце концов. Да и расти ему дальше некуда – итак каланча вон какой вымахал.

Но водичку далеко все равно убирать не стала… на всякий случай.

– Я? А кто на меня кашу горячую вылил?

Ну конечно, каждый думает в меру своей испорченности. Вот Лоренцо – жестокий урод, поэтому и про меня подумал так же, будто я кашу на него специально вылила.

И что, разубеждать его теперь? Так не поверит…

– Ты сам не захотел просить… – фыркнула, отставляю ненужное больше ведро. – Вот и остался без завтрака.

И развернувшись, я помчалась прочь из кухни, оставив голого и мокрого Лоренцо обтекать.

Ничего, ему полезно. Вел бы себя с самого начала нормально – ничего бы и не было. Зато я теперь хоть сытая и довольная. А испорченную кашу все равно до слез жалко.

Конечно, Лоренцо не оставил мне все это просто так, и едва я скрылась в своей комнате, как снаружи послышались шаги и раздался стук в дверь. Точнее, стук – это еще мягко сказано. Мужчина ломился ко мне, как молодой олень ломится по весне сквозь бурелом.

– Джейн, открывай! – закричал он.

– Не буду, – ответила, привалившись спиной к двери и размышляя, чем бы еще можно забаррикадировать проход. – Сперва тебе нужно остыть.

– Я уже остыл! – рявкнул Лоренцо.

Ага, а по голосу и не скажешь.

– А оделся? – уточнила с сомнением.

Супруг вопрос проигнорировал, с новыми силами принявшись барабанить в дверь. Понятно, значит так и ходит голым, извращенец.