И не хотела лишаться этого даже из-за своей влюблённости.

Вдобавок на тренировках мне, наконец, удалось подчинить огонь. По-настоящему подчинить, так, что сбивать барьеры я научилась не хуже Арула. Спасибо Джерту, хотя всё это время мне больше хотелось не отблагодарить, а хорошенько выругаться и запустить этим самым огнём в командира.

А всё из-за того, что на следующий день после моего стихийного всплеска, Энджи поделился таким событием со всеми желающими. А желающие мгновенно донесли это до Джерта. И я не знаю, что произошло у него в голове, но с того дня лучшим средством раскрыть мой огонь Джерт посчитал страх. Мой страх, и когда я перестала реагировать на подкрадывания, перешёл к полному безумию. Дошёл до того, что в один солнечный день пригласил на прогулку к скале, с которой открывался вид на всю пустошь, а потом скинул с этой самой горы.

Вид и правда открылся потрясающий.

На стоящую, но быстро приближающуюся Хельму с открытым от ужаса ртом и вскинутыми руками.

Хельму, у которой то ли пропала, то ли заснула воздушная стихия.

Хельму, которую он поставил меня ловить.

И она поймала. Хотя и после того, как я направила в землю струю мощнейшего пламени, чтобы затормозить падение. Слава рианам, это помогло — мы обе остались живы, ожоги не в счёт, и обе поклялись когда-нибудь отомстить командиру-шутнику.

А в следующий дозор, во время которого к опытным воинам приставляли кого-то из нас учеников, мы с Хельмой оказались в одном отряде. И незаметно для себя поделились историями. Я о семье, что мучилась с дочерью-стихийницей, а она об истории раннего замужества с мужем-монстром и о пугливой девочке, что случайным ментальным ударом превратила его в овощ.

И нет, подругами мы не стали, но и вражды не стало.

Зато с моим воздухом дела обстояли намного хуже. Настолько, что в один из дней Хельма предложила помочь, но настолько хорошо мы не общались. Поэтому я продолжила издеваться над самой собой. Вот только ни злость, ни грусть, ни счастье не вытаскивали на свет эту часть моей стихийной магии. Возможно, Джерт нашёл бы подход к проблеме, но он не то чтобы махнул на меня рукой, просто отложил поиски до лучших времён.

Наступало время нашей первой вылазки.

И это нервировало больше остального. Особенно когда сам Горус пришёл к нам в сопровождении Юалда, чтобы сообщить, что жертва выбрана и в первую пятницу месяца мы всей группой отправляемся на своё первое задание.

На кражу.

И если до этого момента я считала, что всё не всерьёз, то сейчас осознание оглушило. И я стала всё чаще уходить к морю. На берег, где бушевали волны, высотой с императорский дворец в Унаше, но волей магии или ещё чего-то берега не достигали.

— Снова здесь?

Шаги, голос и Энджи, что плюхнулся рядом со мной на тёплый жёлтый песок.

— Здесь совсем нельзя купаться? — Я задумчиво пересыпа́ла песок из одной руки в другую.

— Обидно, да? — хмыкнул он. — Может, и можно, если ты водник с полным слиянием, но при мне никто ни разу не рискнул. Я огневик, так что мне туда путь точно заказан. Как, впрочем, и тебе.

— И мне…

Я до сих пор ничего не знала о пустоши. Конечно, речь не о жителях, а о самом месте. О том, как и почему Горус выбрал именно его. И почему, несмотря на прохладу и пасмурную погоду последних трёх дней, песок оставался тёплым, словно его весь день нагревало яркое солнце.

— Как погибли твои родители? — Спросила и спохватилась: — Ой, прости. Не отвечай, если не хочешь, я не…

— Никто не знает. — Не поворачиваясь, Энджи пожал плечами, устремил бездумный взгляд в бушующее море. — Я никогда их не слушал, и в тот день с раннего утра, как и сотни раз до этого сбежал в горы. Ты ещё не знаешь, но с этой стороны есть выступ и, если на него забраться, можно… — Он тряхнул головой. — Я знал, что они будут ругаться. Пилить меня, что мог упасть, разбиться, свернуть шею, поэтому я дотянул до обеда и только тогда вернулся. К двум мёртвым телам.