– Шубу лисью я и здесь хочу… Вот вы обещались мне к празднику хороший подарок – вот шубу лисью и подарите.

Трифон Иванович задумался.

– Ты уж вот что сделай… Я тебе дам денег сейчас, а ты мне передай эти деньги при приказчиках, будто ты их сама на месте накопила, а я тебе на эти деньги и куплю шубу, – сказал он.

– Ну ладно. Давайте же денег скореича.

– Да ведь еще успеется.

– Нет, уж коли сказали, то сейчас давайте. Давайте, давайте.

– Экая ты какая!

– Какая? Не нравлюсь, так поклон, да и вон, Питер не клином сошелся. Пойду в такое место, где меня предпочитать будут.

– На, возьми… Что мне с тобой делать!

Хозяин сходил в спальню и принес деньги, кухарка пересчитала и сказала:

– Только-то? Всего тридцать рублев? Какая же на эти деньги шуба!

– Это я так только, для видимости, чтоб тебе было что мне передать, а я уж прибавлю на шубу.

– Экий вы сквалыжник!

– Не бойся, я тебе хорошую шубу куплю.

– Ну, то-то. Худую-то я не приму. Я хочу такую шубу, как вот у нашей попадьи.

– Да ладно, ладно. Ну пей чаек-то, пей, а то остынет. Ах, Акулина, Акулина! Совсем ты меня в руки забираешь! – вздохнул хозяин.

– Да вам так и надо, – улыбалась Акулина.

– Нет, не надо этого, а магнит в тебе уж очень велик. Меня жена в руки не забирала, а ты вот и не жена, да…

– Так ведь то была жена. Нешто жены когда посмеют?..

– Я над женой-то как командовал! Слова пикнуть не смела.

– И мой муж надо мной командовал, когда вместе жили, даже бил, коли когда хмельной – это уж такое обнаковение. Слышите… И вот еще что: вы купите побольше подсолнухов да кедровых орехов. Я хочу каждый день грызть.

– Насчет этого, брат, сделай одолжение. Сколько влезет, – отвечал хозяин. – А только вот насчет прочего-то…

Акулина вспыхнула и насупила брови.

– Странное дело! – воскликнула она. – И зачем разговаривать, коли я не согласна! Что я сказала, тому и быть так. И вот еще что… Я не желаю, чтобы у нас приказчик Андреян жил.

– Что ты, что ты! Да это честнейший малый. Он у меня с мальчиков живет.

– Пересмешник. Он-то всему супротив меня и заводчик. Расчет с паспортом ему в зубы и вон… Пусть едет в деревню.

– Это уж, Акулинушка, слишком… Этого нельзя. Ведь он на деле.

– Ну, как хотите.

Акулина отвернулась от хозяина и заморгала глазами.

Через минуту послышались всхлипыванья. Хозяин залебезил около Акулины.

– Акулинушка, матка! Что с тобой? Полно, полно… Не дури.

– Отстаньте вы от меня! – крикнула она и ударила его по руке.

– Стоит ли плакать! Ну, выпей сладенького чайку.

– Провалитесь вы с чаем-то вашим!..

Она толкнула стакан, и он полетел на пол, разбившись вдребезги.

Трифон Иванович разводил от удивления руками.

– И как только тебе не стыдно так ломаться!

– Раздразните, а потом: как тебе не стыдно! Старый черт!

– За что же это так? – удивленно выпучил глаза Трифон Иванович.

Он еще в первый раз слышал от своей кухарки ругательства.

– А за то, что вы озорник, – отвечала она. – Я прошу, прошу, а вы не хотите… Коли я прошу что, то уж надо сделать, так вы и знайте.

Кухарка продолжала плакать.

– Да сделаемся, не плачь только, – суетился около нее хозяин.

– Что «сделаемся»? – спросила она, посмотрев на него мокрыми, заплаканными глазами.

– Да вот насчет приказчика-то…

– Мне этого мало.

– Чего же ты еще хочешь? Ведь уж, кажется, со всем я согласился, насчет чего ты просила.

– Вы изменщики… Вы забывальщики… Вы наобещаете, а потом и жди от вас год суббот обещанного. Наклонитесь-ка сюда, и я вам скажу, чего я хочу.

Хозяин наклонился. Акулина обняла его за шею и взглянула на него полуплачущими-полусмеющимися глазами.