– Да уж хороша, хороша… – сказал Трифон Иванович.

– Голубчик… Посмотрите… Ну нешто теперь я могу сконфузить? Ни в жизнь. Ведь я совсем новомодная дама. И турнур назади, и все…

Вошли приказчики и стали поздравлять с праздником.

– С праздником имеем честь вас поздравить, Трифон Иваныч, – говорили они. – И вас также с праздником, Акулина Степановна.

– Спасибо, спасибо… – отвечала Акулина.

Трифон Иванович подавал приказчикам руку и просил садиться к столу. Акулина тоже лезла с рукой. В этот день, по заведенному порядку, приказчики пили чай вместе с хозяином. Трифон Иванович отправился в спальную и вынес оттуда деньги, которые разделил и дал приказчикам «на праздник, на гулянку», как он выражался. Приказчики поблагодарили. Приказчик Василий переминался с ноги на ногу и наконец сказал:

– Есть у нас и для Акулины Степановны от приказчиков подарок. Ежели Акулина Степановна не побрезгают, а Трифон Иваныч дозволят, то мы сейчас… Дозволите, Трифон Иваныч?..

– Ну что же… Отчего же… Дарите… Что ж тут такого? Отчего же и не подарить госпоже ключнице, которая для вас старается?

Василий тотчас же сбегал в приказчицкую и принес деревянный ящичек.

– Щикатулка-с… А там конфетное удовольствие… Щикатулка, чтоб иголки, нитки прятать, а конфектное удовольствие для забавы, – сказал он. – Пожалуйте, Акулина Степановна. Это ото всех приказчиков.

Акулина так и зарделась, как маков цвет.

– Ну, спасибо… вот за это спасибо… – заговорила она. – За это я вас тоже предпочитать буду.

Пили чай. Акулина долго не решалась сесть за стол при приказчиках и все посматривала на Трифона Ивановича.

– Ну, садись и ты для праздника, – сказал тот.

Она села. Разговор не клеился и со стороны хозяина ограничивался только вопросами: «Где был у обедни? Куда пойдете сегодня после чаю?»

Приказчики рассказывали, но скоро такой разговор иссяк. Акулина попробовала возобновить разговор.

– Ужасти как сегодня было жарко в церкви за обедней, – сказала она. – Мы с Трифоном Иванычем просто сопрели от жары.

На слове «мы» она умышленно сделала значительное ударение.

Приказчики кончили пить чай и стали подниматься с мест.

– Акулина Степановна! Закусить бы им да выпить… – сказал Трифон Иванович.

– А это уж потом… Вот спервоначала самовар уберем, а потом и закуску с выпивкой накроем. Уж вы не беспокойтесь, я сделаю, и все будет как следовает. Чего вам?.. Теперь я хозяйка.

Приказчики пятились к двери и кланялись.

– А со двора пойдете ужо, так насчет вина не очень… – наставительно прибавил хозяин.

– Да уж сегодня-то пущай выпьют для праздника как следовает. Я сердиться не буду, – отвечала Акулина.

Трифон Иванович бросил на нее строгий взгляд и хотел что-то сказать, но приказчиков уже не было в комнате.

Акулина подошла к Трифону Ивановичу, ласково погладила его сбоку по бороде и сказала:

– Вы у меня сегодня совсем милый и душевный такой.

Часов около одиннадцати утра у Трифона Ивановича был уже в столовой накрыт стол для поздравляющих с праздником христославов. На первом плане, по обычаю, ютился окорок ветчины; далее стоял заливной поросенок, лежали на тарелках икра, сыр, селедка. Тут же помещались два графина – с очищенной и с рябиновой и около них рюмки. Была и «елисейская мадера», отзывающая мокрым тулупом, был ряд пивных бутылок. Когда все было готово, Акулина подошла к Трифону Ивановичу, положила ему свои руки на плечи и прошептала:

– Готово, Трифон Иваныч… Вся закуска готова… Приказчики также у себя в приказчицкой накормлены. Дала им водки графинчик, дала пива полдюжины. Послушайте, Трифон Иваныч, пойдемте и выпьемте теперь вместе, на манер как бы муж и жена…