Да, бабник. Умница, балагур, душа любой компании. Но в домашнем быту  превращался в неприятного типа, которого наличие семьи сковывало по рукам и ногам. Мама как-то сказала уже взрослой дочери: «Это мое упрямство, Сань. Я ведь видела, какой он. Но была уверена, что смогу его переделать. Запомни одно, доченька – мужчину переделать невозможно. Или люби его такого, какой он есть. Или не связывайся с ним».

Значит, отец был не совсем прав. Кое-что у Сани в характере от матери было. Например, упрямство. А внешне она была копией отца. Высокая, светловолосая, голубоглазая, ловкая и  способная к спорту. Вот чего ей не достоялось от отца – так это его обаяния и способности очаровывать и ладить с людьми.

Саня людей не любила. Особенно когда они поступали не так, как ей надо, не правильно. А делали они это регулярно. И это ужасно бесило. «Юношеский максимализм,  - хмыкал отец. – С возрастом пройдет». Не проходил. Саня просто имела такой характер – жесткий, бескомпромиссный. Так относилась к людям. Так же относилась и к себе.  Она на практике применяла правило, сформулированное ее  отцом: « Если хочешь выиграть, есть два пути. В совершенстве изучи правила  и выигрывай по ним. Либо придумай свои правила». Саня играла по своим правилам и выигрывала – тому способствовала мозги, трудолюбие и дисциплинированность. А тех, кого эти правила не устраивали, просто без сожалений вычеркивала из своей жизни.

«Ты же так останешься одна», - вздыхала теперь уже мама. А Саня лишь пожимала плечами и цитировала то самое стихотворение Омара Хайяма. Она не понимала, что плохого в том, чтобы быть одной.  Поэтому свой круг общения Саня ограничивала очень точно. И была четкая градация на своих и чужих. Своим прощалось все, со своими можно не претворяться. С чужими Саня носила маску. Разную, по обстоятельствам.  Но от этого дико уставала. И так хотелось время от времени спрятаться ото всех, скинуть с себя все маски и…

И, вот, вчера, например. Саня вздрогнула. Так, она за мыслями успела вылакать латте. Но не притронулась к еде. А завтракать надо обязательно. Каша остыла, но не подогреть – здание пока обесточено.  Человеком, с которым Саня….

Интересно, это у нее от матери или от отца? Наверное, от отца. Он же бабник. И в Сане вчера это вдруг проснулось. Она принялась яростно выскребать пенку из высокого бокала.

Приехать по работе к другу – даже, можно сказать, лучшему другу! -  чтобы помочь ему и заодно отдохнуть от людей. Нажраться. И заняться сексом с первым  встречным. Интересно, в жизни отца были такие эпизоды? Наверняка. Но мужчину такие подвиги красят, а вот женщину… Здравствуй, двойная мораль.

 Мигнул и загорелся свет. Пиликнула кофемашина, из открытого проема кухни было слышно, как загудели холодильники. И спустя несколько секунд  в проеме лестницы на второй этаж появился Саша.

- Ну все, я тут дела окончил, пойду в гараж, там проводку надо посмотреть. А ты почему не ешь? – он подошел к столу кают-компании, где Саня пыталась привести свои мысли в порядок. – Невкусно?

- Вкусно, - растерянно ответила Саня. Она так и не смогла себя подготовить. И понять -  как с ним общаться.

Саша подошел и сел рядом на диванчик. Отвел от шеи ее волосы, наклонился к ней. Саня замерла, едва дыша. А он со вздохом откинулся на спинку.

- Ясно. Уже жалеешь.

Это был сказано таким голосом, что Саня резко обернулась к нему. И с удивлением поняла, что он…

В общем, рефлексирует и сомневается тут не она одна. Но все же трусливо ответила вопросом на вопрос.

- А ты?