— Мерзость! Вы все мне противны, — в сердцах выдала я женщинам.

Нарин не обратила внимание на мои слова. Она тоже плакала, вот только непонятно отчего, — это ведь не ее продают, как кусок мяса. Мне протянули ненавистное платье, на котором я бы с радостью потопталась, попытались дотронуться до моего плеча, чтобы помочь раздеться, но тут я уже не выдержала и закричала, давясь собственными слезами:

— Не трогайте! Не трогайте меня своими грязными руками! Вы... обе, я ведь... я старалась с вами подружиться, хотела считать вас семьей… — мы плакали втроем, но верить я могла теперь лишь своим слезам. — Лгуньи! Выйдите! Прочь!

Я кричала, терзая в руках это ужасное платье. Вспомнила про бабушкин подарок, сорвала с волос золотые лепестки и кинула их прямо на пол, подальше от себя. Бабушка осела на кровать, вот только мне было ее больше не жаль, ибо меня совсем никто не пожалел.

— София, ты сильно горячишься. Быть может, когда узнаешь о нашем плачевном положении, твой гнев утихнет...

— Вон! — прошептала я Нарин. Ее и бабушкино предательство оказалось сильным ударом.

— У нас не было выбора... мы не могли отказать господину... София, пожалуйста, надень платье, пройди обряд, иначе мой муж вновь разгневается.

По моим щекам текли слезы, а на лице засверкала загадочная улыбка. Вы боитесь его гнева? Вы еще не видели моего. Они думают, я так просто сдамся и выйду замуж за практически незнакомого человека? Тупая ошибка, с которой мне теперь придется разбираться — вот она, цена моей доверчивости. Мама была права. Мамочка, как же мне ее не хватало, а ведь она предупреждала...

Напялив под наигранно опечаленные взгляды это чертово красное платье, я приготовилась идти на их обряд, продумывая тем временем план побега. Нарин протянула мне вуаль, что внешне была похожа на обычный тюль, но красного цвета и с пайетками. Женщина попросила меня накрыть голову — я вновь послушалась наперекор собственным желаниям — но уже знала, что это временно.

Меня все раздражало, тошнило от Мардина и этих ужасных людей. Ничего другого не оставалось, кроме как пообещать самой себе выбраться из этого отвратительного места, помочь папе и никогда больше сюда не возвращаться. Ни-ког-да!

Я — София Великая, рожденная в России, всю жизнь я придерживаюсь традиций своей семьи. Члены моей семьи ни разу меня не предавали, наоборот, делали все, чтобы я была счастлива. Сейчас я ни за что не позволю этим чужим людям из Мардина растоптать меня. Они хотят послушания? Будет им лишь временная радость, ибо я точно не склоню головы перед такими людьми. Кто они? Звери. Варвары. Дикие люди, что за моей спиной приняли решения продать члена собственной семьи ради мнимой выгоды.

Сквозь красную вуаль я смотрела в глаза своей бабушки и думала лишь об одном: ни за что и ни-ког-да я не стану заложницей их обычаев. Я буду бороться и начну битву за свободу прямо сейчас. Гордо выйдя из комнаты в этом странном облачении, я направилась вниз, где уже стучали барабаны и веселился народ. Мой враг хитер и непрост. Мы с ним оказались одной крови, только это совсем не значит, что я сложу лапки и подчинюсь. Я — София и так просто точно не сдамся, особенно дяде-продавану и этому шкафу, который даже не осмелился признаться, что он, оказывается, мой жених. Готовьтесь, ребятки, месть надвигается стремительно.

16. Глава 16

Ненавистная вуаль оказалась моим спасением. Она скрывала мою ярость и негодование, в то время как незнакомые женщины вокруг веселились. Веселились и танцевали все, кроме разве что матери моего отца и Нарин — они хоть и изображали улыбку, но продолжали сидеть по бокам от меня. Настоящие церберы.