– Даже так? А кто вам «крышу» ставит?

– Да вроде как никто. Милиция. Мы же были губернаторские любимцы и все такое прочее.

– И что милиция на этот раз?

Санычев помолчал, вытряхнул из трубочки белую таблетку – валидол или что-то в этом роде.

– Дайте воды. У меня что-то от всех этих переживаний сердце заболело.

Валерий воды принес, Санычев заглотил таблетку и показал ему трубочку.

– Кстати, не желаете ли? Ацинамин, вроде валидола, только лучше. Наше производство.

– А вы обезболивающих не выпускаете?

– А что?

– Да ничего. Мне вчера ночью в районной больничке пулю из плеча драли, так мало того, что у хирурга руки тряслись, так еще и вместо обезболивающего водопроводную воду вкололи.

– Он вам, наверно, новокаин колол, а новокаин не на всех действует… Мы анестетиков не выпускаем.

– Так что милиция сказала по поводу Спиридона?

Санычев довольно долго молчал.

– Я жду объяснений, – холодно поторопил Сазан.

– Ну, в общем… так получилось, что мы незадолго до этого с полковником Молодарчуком поссорились. Ну с начальником областного УВД.

– Отчего?

– Вы примерно представляете себе, как живут сейчас в России предприятия?

– В смысле, что у них нет денег?

– Ну я бы предпочел сказать, что у них нет рублей… Но в целом верно. У нас сейчас примерно процентов тридцать расчетов идет через взаимозачеты. До семнадцатого августа шло процентов пятьдесят. Потому что до семнадцатого августа наш экспорт был формально убыточен. За сырье, с бюджетом, за газ мы расплачиваемся векселями. Векселя, как правило, не наши, хороший завод этой дряни сам не плодит, но они-таки есть. И когда мы расплачиваемся собственным векселем, это значит, что вместо денег вам приходит бумажка, за которую через несколько месяцев вы можете получить у нас определенное количество лекарств. Это понятно?

– Ну.

– При этом цена лекарств, которые идут в оплату векселя, получается в три-четыре раза выше цены лекарств, которые отпускают за деньги. Это означает, что на рынке ваш вексель стоит тридцать-тридцать пять процентов от номинала. Это понятно?

– Ну.

– Вы когда-нибудь вексель видели?

– Э…Э…

– Это такой большой лисг, сверху «простой вексель» написано, подпись главбуха, сумма, дата погашения и, разумеется, номер. Существует так называемый «черный список». Стоп-лист. Это те векселя, по которым мы не будем платить.

– Почему?

– Потому что поставщик нас кинул. Допустим, я договорился с фирмой «Васькин и кот», что «Васькин и кот» поставит мне субстанцию эритромицина. А «Васькин и Кот» ничего не поставил. Тогда я вношу вексель в «черный список».

– И тогда вы по векселю не платите?

– Нет.

– А если «Васькин и кот» продает вексель?

– Тогда потенциальный покупатель звонит в наш вексельный отдел. И спрашивает: «Ребята, мне предлагают вексель номер такой-то, номиналом в полмиллиона рубчиков. Мне не фальшивку ли подсунули, и будете вы по нему платить или нет?» И девочка в отделе смотрит и говорит, хороший это вексель, или фальшивка, или он в «черном списке».

– А если «Васькин и кот» продаст вексель до того, как он попадет в «черный список»?

Демьян Михайлович вздохнул.

– В общем-то, что-то в этом роде и случилось. Было три векселя, который мы выписали некоей фирмочке «Приска-Стройкомплект». Мы с ней сотрудничали, она нас не подводила – поставляла по зачету оборудование с нескольких оборонных заводов. Она их продала другой конторе, «Бенарес», и тут же в нетях растворилась.

– Когда продала?

– Неизвестно. В том-то и дело, что «Бенарес» нам по поводу векселей не звонил, и мы даже не знаем, когда они их купили: до того, как векселя попали в стоп-лист, или после. В любом случае эта история плохо пахнет.