Сама себя я никогда не считала особой красавицей и находила не один десяток недостатков своей внешности, хотя знала наверняка, что многим нравилась.

- Не находишь, что это слегка нелогично, учитывая, что только я смогу привести тебя в руки папочки? – лукаво изогнулась его черная бровь и снова глаза смотрели так пристально и тяжело, словно каждую секунду он сканировал меня и изучал, явно находя мое поведение забавным и смешным.

- Не нахожу! Дело не в прямом физическом контакте, а…. – я заикнулась, делая трусливый шаг назад, когда он вдруг сорвался со своего места настолько резко, что я просто перестала видеть его перед своими глазами, будто на пару секунд ослепнув и неожиданно прозрев, оттого, что его мощный торс оказался прямо у моего носа, так близко, что я на секунду задохнулась ароматом, против которого не могла устоять.

Это был мой блаженный эфир, в котором я была готова даже проститься с жизнью!

А еще то, что вводило меня в состояние полнейшего транса, когда ноги начинали трястись и подгибаться, а в душе вместе с полной эйфорией просыпалась ярость на то, что я никак не могла объяснить собственное поведение!

Да где такое было видано, чтобы я настолько млела от мужчины?!

Ладно бы от МУЖЧИНЫ!

А тут не ясно от кого в принципе!

Меня развозило и плющило на все четыре части света от какого-то Франкенштейна, который не обладал ни манерами, ни очарованием, а только чертовой животной харизмой, при чем, я не была уверена, не была ли она у него вживлена как-то искусственно!

Чертов киборг!

Или кем он там был?

- Уверена, что не в физическом?  - когда его голос становился мурчащим и буквально гипнотизирующим, в этих темных синих глазах зажигался огонёк, который словно был одиноким фонарем. Крохотным светом, ведущим прямиком в его личную преисподнюю, куда страшно было заглядывать, ибо я уже успела понять, что в нем не было ничего хорошего и привлекательного.

- В одном уверена точно – не знаю, что с тобой делали в лаборатории, но на каком-то этапе определенно вживили гены напыщенного петуха и самовлюбленного павлина!

Сказала это я определенно зря!

Потому что наступить на больную мозоль – это одно!

А насыпать соли и перца в открытую рану на содранной коже – это черт побери совершенно другое!

Но и меня провоцировать не нужно было!

Его глаза потемнели буквально за долю секунды, открывая врата своего ада с такой скоростью, что я не успела даже моргнуть, не то, что отшатнуться!

Страшно было представить, что с ним происходило внутри, но что я ощутила определенно и резко, так это то, что от его огромного замершего тела пошел такой жар, словно где-то в нем взорвалась бомба, выплескиваясь яростью такой терпкой и тяжелой, что я почувствовала ее всем существом,  и начала задыхаться.

Если бы через его кожу сейчас проступили горящие огнем вены, я бы даже не удивилась.

Слишком сильными и обволакивающими были его эмоции, которые я почему-то ощущала так ясно, словно они были и во мне…обжигающие ядом, душащие криками до хрипоты, утапливающие в ненависти такой сильной, что она становилась целым миром, огромной вселенной, где каждый найдет свою смерть такую страшную и мучительную, что не мог и помыслить!

Я не ощущала его дыхания, не слышала стука мощного сердца, но каким-то внутренним чутьем осознавала, что если он не выдохнет сейчас, то просто задушит меня, как маленькую часть этого безжалостного мира, в котором ему приходилось быть насильно.

Да, через меня он мог причинить боль моему отцу и отплатить хотя бы тысячную долю своей ненависти и ярости.