Невесть откуда, навстречу ребятам, выбежал невысокий милицейский майор пенсионного возраста.

– Стоять! – выкрикнул он, и в его вскрике сразу же почувствовалось, что ему самому страшно, и он не очень хочет, чтобы кто-нибудь его послушался.

Навстречу бежал Веня. Не останавливаясь, он подпрыгнул и ударил майора ногой в грудь. Тот упал, раскинув руки.

Саша резко встал возле старого майора, борясь с желанием поднять его, помочь ему встать и даже извиниться.

Майор судорожным движением хватался за кобуру, но не затем, чтобы извлечь пистолет, а из страха потерять оружие.

Он закричал нехорошими, матерными словами на Сашу, и тот передумал помогать упавшему и даже прыгнул на фуражку майора, валявшуюся поодаль.

– Что делаешь, ты? – спросил майор, усевшись на зад. Он очень глупо смотрелся – сидящий на асфальте, без фуражки, со слипшимися волосами на макушке, уже старый, казалось, человек.

– Вы сами во всем виноваты! – зло сказал Саша.

Он развернулся, чтобы бежать дальше, и был тут же подхвачен за рукав Веней, который повлек его в обратную сторону.

– Там «космонавты». Давай… куда-нибудь надо…

«Космонавтами» за их огромные шлемы называли спецназовцев.

Пробежав мимо вывески «Дары природы», на которой отсутствовали три оборванные, свесившие ножки, буквы «р», мимо разбитой красивыми зигзагами витрины, они влетели в зассанный дворик и тут же попали в тупик.

– Черт, я не знаю этого района! – сказал Веня, улыбаясь. И добавил, без паузы и тоже весело: – Там мочат всех наглухо, эти «космонавты». Затаптывают на хер. Они объехали нас по соседней улице, теперь сверху сгоняют вниз, к ментам…

Саша осматривал стены, надеясь обнаружить лаз.

– Лестница, – сказал Саша.

Вверх, на четырехэтажный дом вела пожарная лестница, но допрыгнуть до нее было невозможно – высоко.

– Давай ты встанешь мне на плечи, – предложил Веня.

Саша посмотрел на него, улыбаясь, и даже, наверное, с нежностью. Потому что Веня не сказал: «Давай я встану тебе на плечи».

– А ты здесь зароешься в песок, – ответил Саша.

– Прикинусь шлангом, – продолжил Веня и загоготал глупо. – Ой, тёть! – он резко оборвал смех, приметив что-то.

Веня подбежал к окну первого этажа и забарабанил в стекло.

– Тёть, не уходи!

Женщина вернулась к стеклу, взмахнула головой: «Что надо?»

– Нас догоняют! Там! Бьют и догоняют! Откройте окно! Догоняют! – Веня начал безумно размахивать руками. Он явно еще не решил, кого ему изображать: плаксивого юного идиота, и давить на «тётенька, пожалейте!», или серьезного молодого парня, у которого проблемы с законом: «Помогите, женщина! Со всяким может случиться!» В итоге две эти личины нелепо сменялись на лице у Вени, не вызывая у стоящей за окном женщины никакого доверия.

– Блин, хоть бы бабка какая была. Бабка бы пожалела, – выругался Веня, когда женщина, так и не ответив ничего, задернула шторы, впрочем, оставшись стоять возле окна: угадывался ее тяжелый силуэт.

– У нее наверняка другие окна выходят на улицу… – сказал Саша, оборвав свою фразу посредине: и так было ясно, что если женщина видела, что они там вытворяли, она их никогда не впустит.

– У нас еще минуты две… – прикинул Веня, явно прослушав ответ. – Санек, позабавься! – вспомнил он – «позабавься» было его любимым словечком, имевшим множество значений, в этот раз оно значило: «Сейчас я тебя удивлю!». – Там впереди нас спортсмен бежал, бегун. Утренняя воскресная пробежка у него. Он первым выбежал на спецназ. В красных трусах. Эх, они его нахерачили сразу. Дебилы, бля. Поправил здоровье парень.

Раздались шаги, и Веня застыл с улыбкой на лице, а Саше отчего-то захотелось присесть или даже прилечь.