Совершенно обессилевший от произошедшего и от алкоголя тоже, он полез промеж ящиков, стремясь пробраться ближе к стене, и наступил на что-то мягкое. На сидящего человека.

– Эй! – сказал Саша негромко и сел на корточки, а затем на четвереньки, чтобы не упасть… еще раз плюнул длинно и прищурился, разглядывая сидящего. – Кто это?.. Руки-то убери, блин.

Сидящий перед ним убрал руки от лица. В упор Саша разглядел, что это кавказец – юный, почти пацаненок, но в кожанке, в «казачках», в джинсах.

– Ты хули тут? – спросил Саша сипло, без злобы.

Пацан смотрел растаращенно – то ли испуганно, то ли нагло.

Саша еще подышал, опустив голову и высунув язык, обвисающий горячим и сладковатым на вкус.

– Двигайся… – сказал Саша и уселся рядом, обняв пацаненка за плечи. – Не ссы, сейчас пересидим и разойдемся… Где мои пацаны, черт меня… Не знаешь, где мои пацаны?

– Нет.

– «Нэт…» – передразнил Саша. – Тебя как зовут? – спросил он, помолчав.

– Саша.

– И меня Саша. Только ты ведь не Саша, а какой-нибудь Саха. Алху. Аслахан. Да?

Ему не ответили.

Саша имел вполне русскую привычку к пьяным бестолковым разговорам.

– Ты откуда?

– Ереван.

– О… – сказал Саша неопределенно. – Вы чего нас бить начали, а? Саха!

– Я не знаю. Я потом пришел.

– Нэ успэл, да? – съязвил Саша. – Ладно, не обижайся… – сказал он, помолчав еще. – …Вот устроим революцию, всех гадов перебьем, я приеду к тебе в Алма-Ату, будем чай пить на веранде.

– Я из Еревана.

– Приедем к тебе в Тегеран, – дурил Саша, хотя все слышал, – будем чай пить на веранде. У тебя есть веранда?

– Тихо… Идет кто-то…

Спустя минуту им посветили фонариком в лицо.

– Подъем, – сказал милиционер.

«Пэпсов» – сотрудников патрульно-постовой службы – было двое, и еще сторож рынка, старик.

На Сашу надели наручники, и на Саху тоже.

Хотя по поводу последнего милиционеры замешкались.

– И этого? – спросил один из них.

– Ну а чего? – ответил второй без уверенности в голосе. – Куда его? Давай и его.

Задержанных довели до патрульной машины, подъехавшей прямо к воротам рынка.

Открыв задние двери «козелка», их усадили лицом к лицу в кандейку за вторыми сиденьями, затем пять раз хлопали дверью, которая никак не могла закрыться.

Касаясь лбом матерчатой обивки машины, подпрыгивая на ухабах, заваливаясь на поворотах, Саша отстраненно думал о том, что его свободная жизнь закончилась.

Конец ознакомительного фрагмента.